Книжка. Странник.

[ValerKat 407]

Странник.

1.

Приближался вечер, солнце красным всадником подошло к горизонту, и коснулось его края, озаряя разноцветный лес багряным заревом. Старик поежился, словно ожидал вечерней прохлады, и уткнулся взглядом в удлинившуюся тень под ногами. Тоскливо вздохнул, и обернувшись посмотрел назад. Поляна, на которой он стоял, была довольно просторной, и вторая тень отчетливо просматривалась на замшелом грунте. Старик еще раз вздохнул, и зажмурился на несколько секунд. Открыв глаза, и убедившись, что вторая тень никуда не делась, он приложил руку ко лбу, и начал всматриваться в небо. Родное Солнце уже зашло за горизонт наполовину, а вокруг становилось все светлее, и светлее. К зениту поднимался Кобин. Искусственное Солнце, с двумя малыми лунами на низких орбитах. Свечение Кобина было нестабильным, и в глазах то и дело рябило, как будто в доме были перепады напряжения, неспособные вытянуть маломощную лампочку. Щуря глаза, старик сплюнул, и повернулся к тропинке, по которой вышел на поляну.

- Коленька – позвал он - быстро иди сюда. Вражье солнце быстро летит, нужно торопиться домой, если мы не хотим остаться в темноте, на несколько часов.

- Да, дедушка Вася - раздался детский голосок, от ближайший деревьев. – Уже бегу.

Вскоре на поляну выбежал поджарый мальчуган, с плетеной корзиной. Из корзины торчали ножки и шляпки свежесрезанных грибов.

- Ну, покажи, что у тебя за улов – деловито сказал дед Василий, и присев на корточки начал перебирать содержимое лукошка.

- Ну что же ты Николенька собрал то? - Старик сокрушенно покачал головой, извлекая из недр лукошка, гриб, похожий на лисичку, но ярко синего цвета.

- Я же тебе говорил, что это не наш гриб. Вражий он, как и солнце это быстрое. И не съешь его, растоптать только. Сказав это, дед бросил гриб на землю, и вдавил его ногой в мягкий поросший мхом грунт. Гриб распался на несколько частей, и стал ядовито зеленым. Впрочем, через несколько секунд, он потерял яркость, а вскоре и вовсе померк. Вытащив из корзинки еще несколько таких же грибов, дед повернулся к ребенку, и помахав у него перед носом пальцем, изрек: - Ну сколько же тебе говорить то можно, что, да как. Тебе уже почитай шесть годков как отроду. А ты все не можешь различить наши грибы, от пришелых. Да лучше бы ты уже мухоморов насобирал. Все же наши они, родные. А теперь, быстрее пошли домой, так как Кобин этот, скоро во вторую фазу зайдет, а идти в укрытие совсем не близко. Сказавши это, старик встал, и уверенным шагом пошел в чащу леса. Сзади спешно семенил мальчик, таща двумя руками немаленькое лукошко. Через несколько минут смолк хруст сухостоя под их ногами, и на поляне воцарилась тишина. А еще через час, на лес опустилась тьма. Именно тьма, так как понятия день и ночь, уже утратили свое привычное значение.

2.

Ветер бродил по ночному лесу, шевеля кронами деревьев, и раскачивая их по своей воле. Жалобно крикнула птица, и смолкла. Где то далеко раздался тоскливый вой. Странный, дивный вой. Вой волка, у которого отняли не только кусок мяса, но и Луну, на которую его предки тысячелетиями сгоняли тоску. Вскоре смолк и он. В ночном лесу воцарилась тишина. И лишь ветер, развлекался, играя в кронах деревьев. Поляна тусклым пятном выделялась на фоне ночного частокола деревьев. Привычная Луна отсутствовала, и скупой свет давали лишь звезды. Облаков на небе не было, и поэтому звезды были видны отчетливо и ярко. Огромный звездный купол, созвездия и туманности. Галактики и миры, до которых нереально большое расстояние. И пять лет назад, никто даже не мог предположить, что до них подать рукой. И руку протянули, но вот что об этом думает человечество, спустя эти недолгие годы? Стало бы оно повторять начатое, либо же уничтожило научные труды, забыв их как страшный сон? Слишком дорогой получилась цена, заплаченная за интерес людей, и желание поиграть в богов. Слишком неподъемным получился груз, обрушившийся на человечество.

В тишине леса послышались шаги. Тихие, спокойные. Даже где то нереальные, учитывая количество сухих веток на земле. Они напоминали дополнение к шепоту ветра, внося новые аккорды в песню леса. Тихое шуршание опавшей листвы было все ближе к поляне, и вскоре, ветви крайних деревьев раздвинулись, и на открытом пространстве появился человек. С первого взгляда, он напоминал черную тень, так как был закутан с ног до головы в черный балахон. Выйдя на поляну человек замер, и вновь в лесу остались слышны лишь звуки ветра. В звездном свете фигура вошедшего выглядела нереально, и даже чуть жутковато. Он напоминал черное изваяние, неподвижно стоящее на поляне. Ветер неторопливо развивал складки плаща, делая общую картину еще нереальней. Так продолжалось несколько секунд, как вдруг человек рывком присел, и наклонил голову к примятой траве. Пристально всмотрелся в свежие следы, и широкими рукавами балдахина провел по почве, оценивая глубину отпечатка. После этого он так же рывком поднялся, и тишину леса нарушил голос.

- Кот, иди сюда, тут были люди.

Внезапно на поляну метнулась еще одна тень, и замерла у ног укутанного в черное человека. Быстрая как молния она пронзила ночь, появившись сверху, словно сошла с усыпанного звездами неба. И только лишь раскачивание кроны ближайшего дерева, указывало на то, откуда реально был совершен прыжок. Тенью был кот. Большой камышовый кот. Нет, не просто большой. Он был огромным. С добрый метр в холке. На фоне ночного неба, его запросто можно было бы принять за маленькую пантеру. Очутившись на земле, кот прильнул ко мху, и замер на несколько секунд.

- Тут были двое – изрек человек – они были вместе. Взрослый и ребенок. Далеко они не могли уйти. Найди их кот.

Не успели еще стихнуть последние слова, как зверь прыгнул, словно распущенная пружина, и скрылся в чаще леса. Следом побежал и человек. От быстрого бега, его балдахин сместился назад, обнажая скрытое ранее лезвие, в котором как в зеркале отражались далекие звезды. Через минуту быстрые шаги смолкли, и на поляне вновь воцарилась тишина.

3.

Полусруб, полуземлянка, покосившись, выделялась посреди разрушенной деревни. Тяжелая дверь, стояла не вертикально, а под углом к поверхности. Для того, что бы ее открыть, требовалось немалое физическое усилие. При всей визуальной хрупкости конструкции, сделана она была качественно. Более полувека назад, на этом месте шли ожесточенные бои, и, не случайно тут, ощетинившись, стоял оборонный бункер. Когда фашисты взяли село, они понесли немалые потери. После войны, все строили мирную жизнь. Бункер потихоньку врос в землю, а после и вовсе стал фундаментом для дома. Заодно и погребом. Знатный, однако, получился погреб, большой, просторный, и главное безопасный. Сейчас он пришелся как нельзя кстати, троим беззащитным людям. Взломать его при нынешнем арсенале мародеров – было бы практически невозможно. Внутри было сыро, и прохладно. Но испуганные люди были довольны этим убежищем. Причем довольно просторным. Сейчас троица сидела в центральном зале, занятая чисткой грибов. По углам зала горели свечи, довольно сносно освещая помещение ярким, зеленоватым светом. Дед Василий, ловко орудуя ножом, очищал грибы, и передавал их женщине средних лет. Она их полоскала в железном эмалированном тазу, и передавала юркому мальчугану, который ловко нанизывал их рядками на веревку, и складывал на большой кусок брезента, разложенный на полу.

- Осень наступает – поежившись, изрек старик – нужно запасти на зиму как можно больше. В прошлом году суровая выдалась зима. Вон Матвей так и не перенес холодов. И жена его пропала куда то. Лиз, а Лиз, хорошо, что хоть ты у меня баба хоть куда. – Старик зашелся громким смехом, перешедшим в глухой кашель. Лиза молча продолжала выполаскивать грибы. Мальчуган, подбежал к Деду, и участливо начал хлопать его по спине. Через время, старик перестал кашлять, и улыбнувшись сказал:

- Спасибо тебе, Николенька, что бы я старый без тебя делал то? Привел старика в чувство. Коленька вежливо потупил глаза. Было видно, что он хочет что то спросить.

- Ну говори, не томи – пробасил Василий – чего хочешь то?

- А не мог бы ты дедушка, рассказать историю?

- Историю говоришь? – Старик поскреб нестриженными, надломленными ногтями, свою недельную щетину, и надсадно крякнул. – Хорошо, будет тебе история. История, не история, сказка, не сказка. Сейчас уже запутано все слишком стало. Слишком сложно то. Ну да ладно, слушай. Значит, было это давно. Тогда на земле еще было только одно светило, и люди радовались ему, каждое утро. Но и ночью люди не были обделены. На смену Солнцу, приходила Луна.

- А какая Луна – перебил рассказчика мальчуган – Зарта, или Кротан?

Дед нахмурился. – Нет, дорогой ты мой. Тогда была только одна Луна. Большая такая. Бывало, ночью смотришь на нее, а она тебе подмигивает. – Василий улыбнулся, словно вспомнил, что то приятное, и, глядя в изумленные глаза мальчугана, пробасил – Пятна на ней были. Горы значится, или моря лунные. Причем пятна располагались так, что нам с земли она значит, лицом казалась. Бывает, заляжем мы на сеновале, и смотрим на нее долго. Вот тогда и казалось, что она нам подмигивает.

- А где сейчас Луна – мальчонка проявлял живой интерес к рассказам Деда. Его растущий организм требовал информации. Он готов был впитывать знания как губка, и поглощал рассказы Василия, с огромным удовольствием.

- Нету сейчас Луны, совсем нету. Как раз на ее месте возник Кобин этот, с его двумя лунами. Землю трясло еще долго от этого столкновения. Позже все поменялось. От Луны нашей остался лишь небольшой кусок, который и упал на землю. Упал в районе Северной Америки. Был тогда такой континент. Удар был такой силы, что земля не выдержала, и перевернулась, с ног на голову. Два года тогда трясло нас непомерно. Моря бесновались, горы рушились, реки вспять потекли. Говорят, что процентов семьдесят людей тогда полегло. Да и сейчас я думаю, что меньше их и меньше. У нас все относительно тихо прошло. Но стало все совсем по другому. Как только немного все успокоилось, прилетели Зартане. Мы уже ничего не могли супротив них сделать. Могущественная когда то оборона, и мировые армии… Все, все было уничтожено. Человечество за один миг, было сброшено с трона, в каменный век. А Зартане – они…

Громкий стук в дверь, прервал старика на полуслове. Мальчик, до этого с раскрытым ртом слушавший деда, приник к полу, и попятился назад. Василий глянул на часы.

- Лиза, на улице еще темень, так что не наши это. – Сказавши это, он встал, и подошел к тяжелой железной двери. Пока он шел, в дверь вновь постучали. Уже настойчивее.

- Кто вы, и что вам нужно в столь темный час? – Василий старался, что бы голос его не дрожал. В руке он сжимал топор для раскалывания поленьев. Или попросту колун.

- Я просто странник, ищу убежища на стандартные сутки, для спокойного отдыха. Еда у меня своя. Я поделюсь ей с вами. – Голос из за двери был тихий и спокойный, но почему то у Василия по спине пробежали мурашки. При всем спокойствии голоса чужака, казалось, каждое слово отразилось от стен, эхом разлетаясь в длинные коридоры бункера. Лиза подняла голову, и посмотрела на мужа. В глазах ее был страх. Старик повернулся к двери. Он старался, что бы голос его звучал громко и уверенно. – Уходи, тут нет места. Мы и так тут еле помещаемся.

- Неужели? – вновь Василию показалось, что голос Чужака облетел весь бункер – Вы втроем с трудом умещаетесь в убежище времен второй мировой войны? Который рассчитан на десять человек, и имеет два зала, семь комнат для отдыха, кухню, два склада и даже коридор для прогулок в виде восьмерки. – По спине Василия, после этих слов покатился ледяной пот. Чужак знал все. До последней детали. И даже если он знал план бункера, по найденным где то чертежам, то откуда же ему знать, сколько человек в нем нашили убежище? Собрав силу воли в кулак, старик сказал:

- Уходи, мы мирные люди, мы хотим спокойствия. Нам не нужны ночные визитеры. – И подумав, добавил – Если ты знаешь устройство бункеров такого типа, то ты должен быть в курсе, что так просто ты сюда не войдешь.

За дверью воцарилось молчание. Потом чужак заговорил.

- Я прекрасно знаю, что такое убежище штурмовать бесполезно даже при наличии танка, и что войти без приглашения я никак не смогу. Но мне нужен отдых, и что не менее, а даже более важно – мне нужна информация. Поэтому я вынужден сказать, что если вы мне откажете в гостеприимстве, то я уйду. Но в таком случае, и вы не выйдете наружу. Дверь и так слишком тяжела, а если ее подпереть стволом дерева, то изнутри больше никому не выбраться. Поэтому я еще раз прошу, прошу вас как людей, тем более, что разумных землян осталось немного. Прошу, впустить меня, и не заставлять идти на крайние меры.

После этих слов старик сдался. Он понял, что он сам вошел в ловушку, и сам признал всю безвыходность ситуации. Загромыхали засовы, и дверь с громким скрипом начала открываться. На улице уже светало, и утренний свет ударил по старческим глазам. Он увидел только черную тень на фоне яркого дверного проема. Но видел он ее отчетливо, и даже вскинул над головой руку с дровяным колуном, готовясь обрушить его на чужака. У него было преимущество. Стоящий на улице не должен был увидеть его в темном дверном проеме. Пока глаза не привыкнут к полутьме, он будет видеть только лишь темноту. И в это время есть шанс его атаковать. Рука с топором пошла вниз, старик много времени работал с колуном, и не мог промахнуться. Но он, не успел. От тени отделилась, вторая поменьше… Топор отлетел к дальней стенке, а Василий упал на пол, закрывая лицо руками. На несколько секунд повисла тишина. А потом внутрь зашел человек, полностью закрытый черным не то балахоном, не то плащом. На голове у него был капюшон, и лица не было видно.

- Кот, отпусти. – голос был мягким и тихим. С груди старика спрыгнул диковенный зверь, и замер у ног чужака.

- Прошу прощения, но я вынужден был пойти на эту меру. Надеюсь, что вы меня поймете, и строго не осудите. Я не займу много вашего времени, и места. Не думайте, что я мародер, или бандит. Мне действительно нужно поговорить с вами. Василий лежал на полу, и смотрел на дивного гостя. Тот стоял на фоне дверного проема, и залетевший в открытую дверь сквозняк разметал его одежду, обнажая лезвие клинка, висящего за спиной.

4.

Мерно потрескивали дрова в старой печке. Кухня была намного меньше зала, но все же тут было теплее, и, уютней. Со времени прихода незнакомца прошло уже несколько часов, а он пока был немногословен. Спросил только если ли еще поблизости люди, сколько человек, и были ли тут Зартане. Все это время он сидел в теневом углу, и не снимал с головы капюшона. Лица его не было видно, но все присутствующие в комнате чувствовали на себе его взгляд. Спокойный изучающий взгляд. Кот мирно сопел перед входом, и мог среагировать на опасность с любой стороны. Наконец чужак встал, и снял с пояса небольшую котомку. Развязал нехитрый узел, и на столе появились заяц и утка. – Извините, что они обескровлены – тихо сказал человек в черном - но коту нужна кровь. Это одно из условий его выживания. Мясо не будет сочным, но все равно его стоит приготовить. Тем более, что мальчику нужны силы. Положив дичь на стол, он занял привычное для себя место в тени. Лиза осторожно взяла мясо, и торопливо удалилась в соседнюю комнату, ошпарить птицу, и разделать зайца. Василий прервал молчание. – Я могу спросить, кто ты, и что привело тебя в наши края?

Незнакомец поднял голову, и темнота овала капюшона изрекла.

- Что ж, ты хозяин в этом доме. Ты имеешь право задавать вопросы. Я исполню долг гостеприимства, и отвечу тебе на все. Но это может занять много времени, и далеко не все, из рассказанного мной ты поймешь. Но я расскажу. Зови меня просто Странник, так как имя свое, я уже и сам с трудом вспоминаю. За последние пять лет, произошла масса событий, настолько странных, что значение имени на их фоне просто угасает. Хотя с того времени, в моей жизни мало что изменилось. Раньше я работал по найму, и как раз пять лет назад, правительство небольшого Европейского государства наняло меня проверить продовольственный схрон, на случай войны. Работу такую я выполнял и раньше, поэтому сомнений в моей репутации не было. Гораздо опаснее было посылать на такие проверки действующих военных, которые в большинстве своем сменные единицы. А тогда значение слова схрон – теряет свое первоначальное значение. Именно из-за неблагонадежности людей, знавших про эти склады, а так же по причине проверки годности припасов, я и был нанят. Местность была горная, и даже несмотря на середину лета, я порядком продрог, добираясь до первой точки. В то время этот горный район назывался, Альпами, и я находился в предгорьях на границе Франции и Швейцарии. Шел я по GPS но параллельно имел в своем распоряжении и дублирующий планшет с картой. Так же в нем были инструкции по открытию схрона, и по его снятию с консервации. Когда до места назначения оставалось не более километра, электронный блок GPS внезапно замерцал, и через несколько секунд погас. Это был первый удар БАКа. Открывающиеся ворота портала, вывели из строя все спутники на орбите. Но тогда я подумал, что просто в прибор попала влага – снег сыпал щедро, и даже несмотря на водонепроницаемый чехол, блок GPS был полностью мокрым. Положив его в карман, я достал планшет с картой, и начал искать, расположение убежища. Поднялся ветер. Его порывы немилосердно хлестали по лицу, и вырывали планшет из рук. Мокрый, тяжелый снег, усилился. Он крупными хлопьями налипал на одежду, и сковывал движения. Простояв несколько минут, я был уже заметен белой кашей выше колен. Небо затянуло тучами, и внезапно потемнело. Хорошо, что к этому времени я все же выяснил свой маршрут, и тяжело ступая, двинулся к цели. До схрона было рукой подать, всего каких то семьсот метров. Но в сложившейся погодной обстановке, мне пришлось идти до него в районе получаса. Уже на подходе, я увидел на горизонте, яркий луч света, столбом поднимавшийся в небо. Это меня насторожило, но большинство мыслей было об укрытии, и об отдыхе. Поэтому, подойдя к гигантской ели, с тремя каменными уступами по бокам от нее, я начал изучать механизм открытия. Он был прост. Отодвинув маленький камень, и сломав пломбу, я потянул за рычаг. Пальцы почувствовали несколько щелчков, и рычаг уперся в ограничитель. Вернув его обратно, я потянул снова. Вековая ель дрогнула, и сдвинулась на несколько сантиметров. Раздался гул подземных катков, которые приводили в движение всю конструкцию входа. Этот гул перекрывал даже рев бури. Вновь рычаг вперед, и еще раз на себя. Простой, механический способ. На вариант ядерной атаки, которая спалит всю электронику. Через десять минут физических упражнений, вход запасник был открыт, и, проскользнув в огромный по толщине бетонный люк, на котором покоилась ель, я оказался перед железной дверью. Тут уже в права вступала электроника, отключающая охранные системы. Отвинтив железную крышку, выложенную внутри свинцом, я на клавиатуре набрал код доступа. В тот же миг, заработали сервоприводы, и люк сверху начал быстро закрываться, возвращая ель, на ее привычное место. Сработали запоры, и на секунду стало тихо. Затем раздался металлический лязг отпирающихся засовов, и вновь звук моторов. Входная дверь, медленно поползла в нишу, открывая за собой длинный коридор, с тускло горящими лампами дежурного освещения. Световая дорожка вела в машинный зал. Там можно было снять объект с консервации. Едва я вступил на бетонный пол схрона, как дверь, медленно и величественно закрылась, отделяя шлюз от внутреннего пространства хранилища. Вновь стало тихо. Мои шаги эхом разносились по темным коридорам. Световая дорожка вскоре привела в просторный зал, с пультом управления. Стряхнув остатки снега с планшета, я открыл его, и начал поэтапно запускать систему. Вскоре загудели вентиляторы очистки воздуха, засветились экраны наблюдательных камер. Зажегся свет в помещениях. Первым делом, я включил обогреватель в машинном зале, и раздевшись, повесил сушиться мокрые вещи. Далее вызвал на монитор расположение вещевого склада, и прогнав по экрану список одежды, нашел свои размеры. Запомнив номера рядов, я пошел за сухим бельем. Световой указатель пришелся очень кстати. Он вывел меня прямо на искомое место. Подобрав себе одежду, и переодевшись в сухое, я уже было двинулся обратно, когда внезапно по схрону прошла дрожь, со стен посыпалась бетонная крошка, а пол ходуном заходил под ногами. Внезапно пропал свет, и пол ушел из под ног. Тело подняло над полом, и в него ударило нечто подобное электрическому разряду. Настолько мощному, что сознание на время отключилось, и находилось, словно в тумане. Именно в этот момент на небосвод всходил Кобин. Человечество все таки решилось на попытку найти Бозон Хигса. Сколько было разговоров о том, к чему приведет запуск коллайдера. Кто то кричал о создании черной дыры, кто то прогнозировал создание машины времени, либо же червоточины в пространстве. Но произошло нечто иное. Открылся портал, в другое измерение, и через него в наш мир прошла малая планетарная система. Как выяснилось позже – искусственного происхождения. Как будто Зартане только и ждали, когда им откроют дверь, а когда она приоткрылась, сразу вошли без приглашения. В момент входа по всей земле прокатился некий электронный импульс, который вывел из строя всю электронику. Причем бетон и свинец не были для него помехой. Всего через час, на всей планете не осталось ни одного работающего электронного устройства. Развитие остановилось. В один миг, человечество осталось наедине со своей немощностью, перед диким миром. Начинался хаос. Но главное еще было впереди. Новое солнце, на пути своей низкой орбиты, пересеклось с орбитой Луны, и произошло чудовищной силы столкновение. Но это было уже позже, а в то время я лежал на полу, и видел как электрические импульсы все еще играют под кожей. Постепенно они потухли, и мир стал кромешной тьмой. Ощупав надетый мной военный камуфляж, я нашел в карманах много полезных вещей. Тут был и швейцарский раскладной нож, нитки с иголкой, и так нужная мне зажигалка. Чиркнул кремень, и черные тени заплясали по стенам, вырванные маленьким тусклым огоньком. Я поспешил в машинный зал. Путь показался долгим. Через каждые десять секунд, приходилось останавливаться, и ждать пока зажигалка остынет. Но упорства мне было не занимать, и, в конце концов, я увидел темное пятно комнаты машинного зала. Мои опасения подтвердились. Не работал ни один из узлов схрона. Учитывая то, что он был в каменной шахте, причем полностью экранирован от внешних воздействий, это было по меньшей мере странно. Теперь нужно было вырваться наружу, и пока я не представлял, как это сделать. Нет, страха умереть от голода и обезвоживания у меня не было, думаю, что там и десяток человек мог бы прожить не одну жизнь. В убежище было все необходимое для выживания. Вот только прожить жизнь в кромешной тьме, и сойти с ума через несколько лет, мне совсем не улыбалось. Хотя, почему же во тьме. В схроне должны были быть и свечи, и лампы. Поэтому осторожно, с промежутками зажигая огонек, я начал обходить зал, в поисках бумажного каталога. Через полчаса он нашелся в угловом шкафу. Огромной величины книга, с перечнем всего, что имелось в данном убежище. Я открыл оглавление, и убедился, что все четко структурировано, и находится в алфавитном порядке. Вскоре нашлись и свечи, и факела, и даже керосиновые лампы. На последних я и остановился. Они находились в блоке Y, в 37 проходе, сектор 15, и значились на полках 2, и 3. Туда я и направился. Идти в темноте сначала было непривычно, но вскоре я освоился, и уже шел довольно уверенно, держась за стену одной рукой, и выставив перед собой вторую. В те моменты, когда стена обрывалась входом в очередной блок, я останавливался, и подсвечивал проем зажигалкой. После чего проходил дальше по коридору, и продолжал движение в темноте. Так я миновал блоки с водой, мясом, хлебом, и алкоголем. Прошел блоки с боеприпасами, и вооружением. Вскоре огонек зажигалки тускло выхватил из темноты печатную букву Y. Свернув в проем блока, я стал считать ряды. На 37, я свернул в коридор, и пошел мимо секторов со стеллажами. Лампы действительно стояли на своих местах. Так что вскоре я был обеспечен светом в том количестве, в котором мне было нужно. Вернувшись к учетной книге, я открыл ее, и углубился в изучение. Пока я не представлял, как мне открыть дверь, а схемы работы ее механизма, в наличии не было. Поэтому, прежде чем идти к выходу, я должен был запастись всем, что могло бы мне помочь в выходе на поверхность. Через час, я уже бодро шагал коридорами схрона, толкая перед собой внушительных размеров тележку. По ее бокам, были приспособлены лампы, поэтому путь довольно сносно освещался. Вскоре она начала наполняться, согласно составленному мной списку. Для начала инструменты. Молоток и лом ничего бы не решили, но в недрах схрона числилась и газорезка. Когда с инструментом было покончено, место на тележке начали занимать боеприпасы. Оружия было столько, что я поневоле даже удивился. Проходя вдоль стеллажей с автоматами, пистолетами, и даже гранатометами, я подумал, что при желании, можно было бы развязать небольшую войну. Как бы там ни было, но через несколько часов, я уже стоял перед входом, вернее перед выходом, и осматривал все то, что должно было мне помочь преодолеть препятствие, в виде закрытой наглухо двери. А запасся я основательно. Создавалось впечатление, что я собирался прожить во входном шлюзе, как минимум месяц. Что бы, не бегать темными коридорами, я взял с собой запас воды, и даже ящик с консервированной тушенкой.

Беглый осмотр двери, показал, что в лоб, газорезкой его не взять. Уж слишком большой была толщина, отделяющая меня от шлюза, поэтому я двинулся вправо по стене, надеясь найти люк ниши с механизмом сервопривода двери. И он действительно был неподалеку. Разумеется закрытый. Но в этом случае, уже спокойно помогла горелка. Заплясал язычок пламени, похожий на маленький факел. Простые регулировки на ручке вытянули пламя в синеватую ленту, и вскоре крышка люка упала на пол, и не ее месте осталась лишь квадратная ниша с оплавленными краями. Взяв бутыль с водой, я обильно полил раскаленные края. После того, как шипение горячего металла стихло, мне уже не составило труда проникнуть внутрь, и добраться до механизма сервопривода. Дальше все было просто. Воспользовавшись ломом, как рычагом, я начал двигать шестеренку. Было сложно, но мои труды не остались напрасными. Дверь понемногу уходила в нишу, и вскоре я с трудом мог протиснуться в образовавшуюся щель шлюза. Вытянув лампу в проем, я оторопел. Из Шлюзовой камеры на меня смотрели два зеленых глаза. Огонек лампы отсвечивал в них забавными огоньками. Поначалу, я отпрянул назад, и сразу схватил револьвер, предусмотрительно взятый из блока с оружием. Осторожно протиснулся в шлюз, и осветил пространство перед собой. В дальнем углу, прямо под люком выхода, сидел котенок. Забившись между люком и первой ступенькой, он мелко дрожал. Я подошел ближе. Котенок зашипел. Поставив перед ним лампу, я разглядел его внимательней. Это был не простой котенок. Такие, мне встречались ранее, в свои армейские будни. Камышовый кот, или Хаус. Их было довольно много, вверх от побережья Арала, вдоль реки Сыр-дарья, почти до самой Ферганы. Котенку на вскидку было месяца три. Еще не совсем исчезли черные кольца на меху. Но как он мог попасть сюда, оставалось полной загадкой. То есть в шлюз он скорее всего заполз, гонимый бурей, а я не заметил его, пока возился с блоком электроники. Но как он попал в места, столь далекие от ореола его обитания – для меня в то время было полной загадкой. Пока же, я осторожно вытянул руку, и ухватив шипящий комок за загривок, взял на руки. Животное мелко дрожало, но почувствовав тепло тела вскоре успокоилось. Я же в задумчивости гладил его, ощущая на шерсти наличие электричества. Либо, чего то, схожего с ним.

5.

Речь Странника была прервана Лизой, которая принесла на кухню свежеощипанную утку, и разделанного на несколько частей зайца. Через десять минут, по комнате, поплыли ароматы жаренного мяса.

- Николай, сходи в запасник, и принеси чеснока. – Голос женщины не терпел возражений. Мальчик вскочил, и побежал в темноту коридора, хотя видно было, что он просто заворожен рассказом Странника. Кот, лежавший в проеме ничуть не напугал мальчугана. Он ловко его перепрыгнул, и продолжил бег. Лиза взяла обоюдоострый нож, и принялась нарезать зелень. Делала она это необычно. Петрушка была разделана на два пучка, и положена по разные края разделочной доски. После этого обоюдоострый нож, к слову сказать, нож хороший, десантный, заплясал по обе ее стороны, постепенно нарезая пучки, в мелкое крошево. Удар шел сначала по одной стороне доски, потом, вывернув кисть, женщина ударяла второй острой гранью в другой пучок зелени. Делала Лиза это так профессионально, так быстро, и так красиво, что двое мужчин невольно залюбовались на это зрелище, и несколько секунд в комнате была слышна только барабанная дробь работающего ножа. Молчание прервал Василий.

- Так вот откуда все началось то – он задумчиво потер переносицу, и поднял глаза на фигуру в черном одеянии. - Слухи раньше ходили об этом, но все, какие то неправдивые. Поговаривали, что в радиусе трехсот километров от взрыва, не осталось ни одной живой души. Все будто выгорело. А ты говоришь, что это не так было.

Чужак молча протянул руки к капюшону, и рывком скинул его на плечи. На Василия смотрели грустные, но молодые еще глаза. Они, как то чужеродно смотрелись на загорелом лице, которое было сплошь покрыто бороздами от морщин.

– Правду люди говорят – грустно изрек Странник. - На поверхности выгорело все. Но остались в живых те, кто был в экранированных бункерах. И не только остались в живых, но и приобрели новые способности. Причем общей линии приобретения не прослеживается. У каждого появилось что то свое, личное, неповторимое. Уникальный дар получили все, кто был в пятисоткилометровой зоне. Но, как и все вокруг, ничего не дается просто так. Я видел женщину, которая могла смотреть сквозь стены. Но после каждого примененного ею рентгена, она понемногу теряла зрение. Когда я наткнулся на нее, то она уже мало что видела. Причем в обоих спектрах. Беспомощная, она на ощупь рылась в отбросах одного из селений. Я тогда еще был чувственен, и искал тех, кто был одарен, или скорее наказан. Местные жители указали место, где ее искать. Но я не думал, что настолько опоздал. Все же проявив милосердие, я накормил ее, и был удостоен истории ее жизни. Звали ее красивым, звонким именем Ярко. Но мне было позволено обращаться к ней по второму имени. Оно было мужское. Видимо, у них еще до рождения ребенка, родители готовили имя как мальчика, так и девочки. А когда узнавали кто родится, то первым в имени становилась доминанта по полу, а вторым оставалась противоположная часть. В семье ее могли называть как угодно. Но официально человека должны были называть длинным именем, состоящим из двух его коротких частей. Глядя на молодую еще женщину, я представил ее на приеме в Швейцарии, в вечернем платье, чуть оголяющем шикарные бедра, когда глядя ей вслед импозантные кавалеры шептали друг другу – Это та самая ЯркоСлава. Но те времена прошли. На улице шел дождь, и крупные капли, текли по ее лицу, размазывая пыль и грязь, и распрямляя все еще вьющиеся локоны. Она уже не видела дождь, она только его чувствовала. Просьба ее была тогда простой и ясной. Она рассказала про себя, и тихо, попросила смерти. Пока еще не наступили холода, и не убили ее. Пока еще она не лишилась рассудка, и не захлебнулась в помоях. Но она уже стала беспомощной. Ее дар, сделал из нее изгоя, позже лишил возможности искать пропитание. И несомненно к зиме она бы замерзла, без пищи, без одежды, и без убежища.

- Что ты сделал с ней – Голос Василия стал ниже, и даже немного охрип. Лиза, продолжала заниматься стряпней, как будто ее ничего не интересовало. Движения руки с ножом стали еще быстрее, и еще увереннее.

- Почему ты не спрашиваешь о моих чувствах? Почему ты интересуешься только действием? - Странник посмотрел в глаза Старику, и Василий увидел такой ледяной холод, что поспешил опустить голову.

- Я не хотел ее убивать. Я развернулся, и хотел уйти. Она крикнула вслед, что я трус, что дар – это зло, что ее глаза теперь ей не нужны. Обернувшись я увидел, как она разорвала себе ногтями веки, и засунув пальцы в глазницы, вырвала свои глаза наружу. Одно глазное яблоко она полностью отделила, и бросила его в моем направлении. Второй глаз лопнул, и повис над верхней губой, смачивая ее стекловидным телом. Она уже почти убила себя. Не осуждай меня старик, я совершил акт милосердия. Зайдя сзади, я одной рукой взял ее за плечо. Меч вошел в нее легко, и мягко. Сердце рассекло на две части. Она выгнулась назад, еще больше опрокидываясь на лезвие. Футболка, со смешным ежиком утыканным голубыми иголками набухла, и с треском разошлась, выпуская клинок наружу. Она еще раз дернулась, и обмякла. Я стоял над ее телом под проливным дождем, и смотрел, как лужа, в которой она лежала, становилась красной. И не мог понять, почему капли дождя текли по моим щекам, хотя я был в капюшоне. Потом я ушел. Девушка со звонким именем Ярко, дорого заплатила за свой дар видения.

- Что на счет тебя, и твоего дара? – Василий выдавил слова из пересохшего горла, и попытавшись глотнуть слюну раскашлялся.

- Я так же вынужден расплачиваться за дар – странник не успел закончить начатую фразу. Лиза метнула в него разделочный нож. Время неожиданно сжалось, в тугой, жесткий сгусток. Василий сидел каменным недвижимым изваянием. Огонь в печи едва колыхался, переливаясь дивными цветами. Нож летел медленно и лениво, поворачиваясь вокруг своей оси в свете огня. Даже тени замедлили свое движение. Единственные, кто остался в прежнем ритме – это были Чужак, и Лиза. Кот вялыми медленными движениями поднимался в изготовку для прыжка, но он входил в новый темп не так быстро, и поэтому не успевал. Лиза, метнув нож, прыгнула к коту. В ее вытянутой руке трезубцем сверкнула сервировочная вилка. Время скачком сжалось еще сильнее. Летящий нож практически повис в воздухе. Внезапно сверкнуло лезвие клинка, освобожденного из недр черного балахона, и описав полукруг, меч молниеносно ударил по ножу. Острое лезвие развернувшись, и набирая скорость полетело в сторону Лизы. Она это видела, но отреагировать просто не успевала. Нож был слишком быстр. Вращающееся лезвие на миг блеснуло в остекленевших глазах женщины, а потом клинок вошел ей в горло. Вошел с вращением, разорвав первые ткани. Хлынула струя крови, заливая красным, веселую голубую скатерть. Нож, продолжая вращение, разрубил позвоночный столб. Упершись в препятствие он развернулся на 90 градусов, и разрезав шею справа по дуге, вышел наружу. Странник стоял опустив руки и смотрел как голова Лизы, лишенная опоры позвоночника, заваливается набок. Шея слева оставалась целой, поэтому голова откинулась набок, и осталась висеть на лоскутах кожи. Из открывшейся горловой щели, вверх бил кровавый фонтан. Потолок сверху стал багровым. Лиза упала на колени. Ее тело билось в конвульсиях, и из за этого ее голова болталась, то уходя назад за спину, то перебрасываясь на грудь. Изо рта и ушей втекали струйки крови. Время постепенно вернулось в норму. Огонь вновь заплясал в печи, разноцветными языками. Василий ошарашено смотрел на то, что осталось от его жены. Кровь, с потолка крупными каплями спадала на пол. Фонтан из горла прекратился, и теперь выходил лишь толчками, в остатках конвульсий. Ноги Лизы мелко вибрировали. От этого носки ее туфель выбивали мелкую барабанную дробь по залитому полу. Из под платья растекалась лужа. Запахло экскрементами. Разрыв спинного мозга не просто разъединяет голову и тело. В момент разрыва, открываются сфинктеры, и организм выводит наружу шлаки. Выводит в последний раз. Кот стоял в метре, выгнув спину, и мелко дрожал. Он так же постепенно входил в ритм стандартного времени.

- Что это? Как это? Старик с ужасом смотрел на кровавую картину, возникшую перед ним через секунду после начала.

-Что ты сделал? Как ты мог? – Василий встал, и сжав кулаки бросился на чужака. Тот отступил на шаг назад, и повернулся. Старческий кулак ударил в стену бункера. Хрустнули кости. Чужак, закончив поворот, схватил старика за плечи, и силой усадил на пол. В это время из темноты коридора раздались детские шаги. Странник быстрым, мягким движением прыгнул к дверному проему, и закрыл ребенку дорогу на кухню.

- Коля – голос чужака был взволнованным. – Сейчас ты должен выйти на улицу, и ждать нас там. Не задавай вопросов. Я все объясню позже. Иди, быстро, и не оглядывайся. Ребенок мелко задрожал, но повиновался. Медленно развернулся, и на ватных ногах побрел к выходу. Чужак поспешил на кухню. И успел вовремя.

[Интервент 3]

идея интересная.

но думаю, без подробной детализации некоторых сцен было бы не хуже))

и описание бункера в альпах сильно затянуто. уж не сочти за придирку.

да, и диалоги какие-то не живые, слишком "академические" что ли.

Изменено 20 февраля, 2010 пользователем Интервент

[ValerKat 407]

идея интересная.

но думаю, без подробной детализации некоторых сцен было бы не хуже))

и описание бункера в альпах сильно затянуто. уж не сочти за придирку.

да, и диалоги какие-то не живые, слишком "академические" что ли.

Ну так текст все равно черновой. Корректоры быстро бы его почикали. Ты де понимаешь, как он писался. Что в голову пришло в тот момент, то и написано.

[Zmey LadaSyndicate 0]

Хотелось бы продолжения)

[ValerKat 407]

Хотелось бы продолжения)

Что, неужели понравилось?

[Ramzes III 0]

Что, неужели понравилось?

Конечно, ты как в фильмах "с продолжением"... Особенно к чему успел и почему все так произошло)

[ValerKat 407]

Конечно, ты как в фильмах "с продолжением"... Особенно к чему успел и почему все так произошло)

Честно, было натхнення, и уже сюжет задуман, и концовка просто мего. Но что то не поперло. Кстати, в рассказе использованы персонажи из клубной, и околоклубной жизни.

[Ramzes III 0]

Честно, было натхнення, и уже сюжет задуман, и концовка просто мего. Но что то не поперло. Кстати, в рассказе использованы персонажи из клубной, и околоклубной жизни.

Так все-таки будет продолжение?А то вчера перед сном решил почитать и так обламался что спать перехотелось и пошел курить

[ValerKat 407]

Так все-таки будет продолжение?А то вчера перед сном решил почитать и так обламался что спать перехотелось и пошел курить

Да честно говоря сейчас и времени то силь нет, что бы продолжение писать.

[CHESTER 2]

Требуем продолжения!!!