Поездка в Карпаты.

[Митрофан 0]

К повстанцам еду. А там глядишь и на Святые Земли переплыву.

нипанятна (с) Ебипед шоле?

[ValerKat 407]

нипанятна (с) Ебипед шоле?

Неа, вот сюда. Хочу побродить по вот этой красной полосочке. А потом или в Бейрут, или в Иерусалим.

[Митрофан 0]

а что ты там забыл на той красной полоске? что там интересного?

[ValerKat 407]

На следующее утро погода радости не принесла. Шел все тот же унылый дождь, и низкая облачность покрывала всю округу, создавая вокруг клубы тумана. Реки поднялись, и несли уже не прозрачную, но желтую воду. Я решил сделать выход на Говерлу, через направление Кукул. То есть подняться по дороге, проделанной нами Осенью, к кошарам, а оттуда, найти тропу на Говерлу. Кумовья взялись идти вместе со мной. Хваленные сапоги на гортексе, никак не хотели просыхать, поэтому пришлось надеть резиновые сапоги. В них я и выдвинулся на маршрут. Тут все было не так однозначно как при подъеме на Петрос. Дорогу до овчаров, пересекало несколько бродов через реки. А именно пять. Через два из них были перекинуты хлипкие мосты, с провалами в гнилых бревнах. Остальные пришлось штурмовать вброд. Через первый нас перевез огромный лесовоз из Фаллаута, но сухость наших ног была вовсе недолгой. Через пару километров новый брод насквозь промочил нашу обувь, и наши штаны. Так что последний брод мы уже смело шли, не пытаясь найти мелководье. Просто ступали в бурный поток, и смеялись, с того факта, что на ногах удержаться было не так то и просто. Вскоре броды кончились, и мы пошли вверх по старой военной дороге. Под проливным дождем еще то веселое занятие. Ноги насквозь мокрые, штаны мокрые, сверху льет немилосердный дождь, дует ледяной ветер, а мы лезем вверх в полном тумане. Вот она красота Карпат. Но как бы там ни было, вскоре мы были на высоте в 1500 метров, возле домиков пастухов. Еще немного вверх, и хребет. А там и до Говерляны рукой подать. Так как тропы я дальше не знал, то решил пойти в разведку, оставив кумовей на перекур. Довольно быстро и комфортно набрал еще сотню вертикальных метров, и уперся в заросли непролазного кустарника. То есть совсем непролазного. Я попытался обойти кусты траверсом, но они тянулись далеко вперед, до самого леса. Пришлось продираться через кусты к лесу, забирая вправо, и искать проход там. Но лес был дремучим, с поваленными деревьями, и продвигаться сквозь него вверх, была задача, сродни путешествию через дебри кустарника. Пришлось спускаться вниз к домикам, и обходить их слева, по островкам травы. Пока ждал товарищей, пообщался с пастушьей братией. Уточнил дорогу, и выслушал их рассказ, как две ночи назад, к ним сверху спустилась измученная, замерзающая группа туристов. Они их приютили, и обогрели. Иначе - разговор у них был совершенно серьезный, группа была бы обречена. Ночи на Хребте даже летом, очень холодные, а учитывая дождь и пронизывающий ветер, можно смело поверить в то, что летом, кто то замерз в Карпатах насмерть. Вскоре подошли Кумовья, и мы выдвинулись дальше, на поиски тропы. Подъем по склону без натоптанной тропинки был занятием не из приятных. Через некоторое время, Кума сказала, что больше идти не может, так как сильно устала. Пришлось разворачиваться, и идти вниз. Дойдя до нашего жилища, и просушившись, мы поняли, что у нас осталось в запасе полдня. Сегодня предпринимать какие либо вылазки не имело никакого смысла. Поэтому провели остаток дня, играя в карты на желания. Проигрывала все больше Кума, и на радость двум мужикам исполняла нехитрые желания. То закрыть двери у буса с завязанными глазами, то сделать маникюр краской из баллончика. В общем, вечер удался. Тем более, что нам таки удалось заказать у местных немного шашлыка, с овощами. Запарив под него четыре пачки картофельного пюре Мивина, получилось очень недурственно, даже учитывая то, что шашлык пригорел. На сладкие запахи мяса сбежались чуть ли не все окрестные собаки, к слову сказать, им тоже достались небольшие кусочки. Вечером, мы вполне удовлетворенные, сидели, и по ноуту смотрели кино, с довольно урчащими, сытыми желудками.

А переночевав, и встав рано утром, я спланировал два разных маршрута. Кумовей отправил прямиком на Говерлу, а сам пошел в обход, сначала на Петрос, а потом спустившись к перемычке, через полоныну Головчеська, прямиком к Говерле. По этому маршруту, я и планировал заезд на мотоцикле. Дождь все не прекращался, но в этот день была мелкая морось, тем не менее, очень неприятная. Вроде и нет дождя как такового, а через полчаса хода, промокаешь насквозь. Высохшие за два дня ботинки, на подходе к Петросу вновь сдались, и внутри них неприятно забулькало. Но я не обращал на это внимания, полностью углубившись в составление маршрута. Перед Петросом, как призраки, из тумана начали возникать силуэты коров. Довольно забавное зрелище. Но я был сосредоточен на горах. Сначала Петрос, потом Говерла. Петрос вскоре остался позади, и я шел по некогда ровной дороге перемычки между двумя знаменитыми горами, прыгая с кочки на кочку, и изредка проваливаясь в топкую грязь. Вокруг меня было сплошное марево облаков, и видимость была практически нулевой. Хоть время и близилось обеду, но людей на маршруте практически не было. Хотя это странно. В этот день был праздник Ивана Купала, а на этот праздник по народной традиции, люди должны были зайти на Говерлу. Туда направлялся и я. Несколько раз пробовал выйти на связь через рацию, что бы узнать далеко ли кумовья. Но они были таки далеко, так как в рации не было даже посторонних шумов. А значит, расстояние между нами было больше трех км. Перестав пробовать рацию на вызов, я достал из кармана наушники, воткнул их в мобилку, и включил музыку. Идти стало гораздо веселее. Вскоре начали попадаться следы цивилизации, и отметки маршрута. Небольшие беседки, и столики. Даже Каплычка с красивым крестом. А тропинка все петляла и петляла в кромешном тумане, постепенно поднимая меня на хребет. Тут ехать было бы уже сложнее, но с прыжками, и выходами через переднее колесо, вполне реально. Навстречу мне попалась группа, из четверых лесников. Все в камуфляже, как на параде. Они жестом остановили меня, и попросили выключить плеер. После этого последовал прямо таки допрос. Кто я, откуда, где регистрировался, и т.д., и т.п. Главным камнем преткновения стал вопрос с квитанцией об оплате. Я пытался объяснить, что регистрировал группу из трех человек на КП Козьменщик, и платил за всех в полном объеме. Предлагал им связаться с КП, и проверить в журнале записей. Но мне, наверное, попались самые тупые в мире лесники. Хотя нет, вспоминая Крым, пройденный месяцем ранее, я все же склоняюсь к тому, что уровень интеллекта у них в принципе равен. В последний раз я сказал им, что регистрация была, и что, талон есть, но он у Кумовей, которые идут на Говерлу, другим маршрутом, и что разорвать его, мы как-то не сильно горели желанием. Далее, я предложил им подняться вместе со мной на Говерлу, и подождать там моих товарищей, что бы все финансовые вопросы, встали на свои места. Лесники почухали в затылках, но идти наверх отказались. Так мы и расстались, они с обиженным видом побрели вниз, а я продолжил движение наверх. Вскоре я вышел к столбу, на разделении тропинок. Одна уходила в траверс Говерлы, петляя на склоне горы, а вторая резко забирала вверх, от нее собственно, начинался сам подъем на гору. Помнится, я тогда походил, вверх, вниз, рассматривая угол подъема, и нагромождения камней на нем. Это было первое препятствие на пути мотоцикла, о котором я задумался. Впрочем, далее, путь был только сложнее. До вершины Говерлы, отсюда оставалось в районе километра, но этот километр был достоин всех десяти. То есть это был путь вверх под углом около 45 градусов, причем сплошь усыпанный валунами. Тропинки как таковой тут не было, и каждый обходил камни так, как ему подсказывало сердце. То есть, тропинка вилась по всему склону, шириной метров в двадцать. Я всячески пытался найти проездную тропу, но тщетно. Тут нельзя было планировать загодя. Нужно было решать проблемы, по мере их поступления. То есть преодолевать препятствия, по мере их возникновения. Так я и решил, через двадцать минут подъема, и перестав высматривать проездной коридор для мотоцикла, сосредоточил свое внимание на подъеме. Внезавно заработала рация. Кумовья были на подъеме, примерно в километре позади. Вскоре показалась вершина. Уже фовольно знакомая. Тут дут не менее знакомый, сильный, холодный ветер. На флагштоке трепетали на ветру несколько полотнищ. Вокруг было сплошное туманное марево. На вершине не было никого, несмотря на праздник Ивана Купала. Я сделал несколько фото, и поспешил на спуск. Где-то в середине спуска на Хребет, я пересекся с Кумом, вскоре подошла и Кума. Постояли, поговорили, и я пошел вниз, а они продолжили восхождение. Идти вниз было довольно легко, вскоре я вышел из облаков, и даже снял с себя дождевик. Через часа полтора я был уже возле дома. Понимая, что ребята вернутся примерно через час, и сильно уставшие, я решил подготовиться к встрече. Быстренько наколол дров, натаскал воды из реки, растопил печку, и стал ждать возвращения товарищей, вооружившись бутылкой пива. Но прошел час, два, а их все не было. Рация тоже предательски молчала. Я уже заволновался, и хотел собираться на поиски, тем более, что время близилось к сумеркам, а фонариков у них не было. Но через три часа, все же на тропе, показались две уставшие фигурки, и вскоре, мы уже смеясь обсуждали, кулинарные предпочтения, в выборе между Мивиной вермишелью, и Мивиной картошкой. Небо над нами было ясное, и полностью усыпанное мириадами звезд. На завтра погода обещала быть благоприятной.

Изменено 18 июля, 2011 пользователем ValerKat

[ValerKat 407]

а что ты там забыл на той красной полоске? что там интересного?

Территории обозначенные красными линиями, это спрные границы, и территории военных конфликтов.

[Nikol 0]

К повстанцам еду. А там глядишь и на Святые Земли переплыву.

Ну вот на тебе.

Какие такие святые земли.

Сможешь - греби во Францию!

[ValerKat 407]

Ну вот на тебе.

Какие такие святые земли.

Сможешь - греби во Францию!

Я сейчас снова всех напряг по поводу виз. Цены просто анриал.

[Андрюха_2108 0]

Как всегда ЗЕ БЕСТ!

Жду продолжения!

[ValerKat 407]

И действительно, с утра погода выдалась отличной. С неба светило яркое солнце, и облака проплывали лениво, и высоко. Я сладко потянулся, и выкатил из буса велосипед. Сегодня у меня в планах был подготовительный велосипедный заезд на Петрос. Вернее это был подготовительный забег, потому что за 10 км. пути, мне предстояло набрать более километра высоты. То есть о том, что бы ехать верхом на велосипеде, не могло быть и речи. Зато дорога вниз была многообещающей. В итоге мы с велосипедом решили, что наверх он поедет на мне, а при спуске, мы поменяемся с ним ролями. Я внимательно завязал велосипед на станок, прикрепив его поверх флиски, туда же положил два литра воды, и запасную футболку. Надел на ноги тяжелые ботинки, и закинув всю эту конструкцию на спину, выдвинулся в путь. Первые километры пути дались довольно легко, но после пятого километра стало не сильно комфортно. 22 кило веса за спиной постоянно напоминали о себе. И дело в принципе было даже не в весе велосипеда, а скорее в его объеме. Он постоянно раскачивался, цепляясь за кустарники, и то и дело сбивал с ритма, работая как маятник. Но как бы там ни было, до домиков овчаров, я добрался довольно шустро, не растратив по дороге сил. А вот дальше было над чем задуматься. Широкая, и довольно пологая тропа, от полоныны Гововчеська заканчивалась, и тут открывалось подножие Петроса. Соответственно, менялся и ландшафт, и сама тропа. А она стала узкой, для одного человека, и довольно часто была полностью скрыта, теряясь в ветвях кустарника. Разумеется, изменился и угол подъема. Если говорить коротко, то стало очень круто и очень узко. Ну и ко всему прочему, с боков добавились обрывы. Тут уже при подъеме, нужно было быть очень внимательным. Но, как тут быть внимательным, когда каждый шаг доставляет проблемы. Сквозь кустарник, можно было идти только боком, да, и то нахрапом. Иначе продраться через цепкие ветки, не представлялось никакой возможности. Уже через десять минут, я был готов, горланить благим матом. Но, все же, сцепив зубы, я продолжал подъем, вспоминая на каждом шагу, слова, которые в культурном обществе, и произносить то стыдно. Вскоре, я набрал высоту, и кустарник кончился, уступив место, травяному покрытию, и мшаннику. Но как говорится, одна проблема кончилась, уступив место другой. Кустарник перестал мучить постоянной необходимостью изучать крабовую походку, но уступил свои права мучителя ветру, и нагромождению камней. А ветер в тот день на хребте был сильным. А парус, роль которого исполнял велосипед, был довольно обширным. Плюс ко всему, тропа продолжила свое движение по нагромождению камней, высота которых была порой мне по пояс. В общем, прелести подъема не сложно представить. Вот я стараюсь поднять ногу на уровень пояса, и перенести на не вес тела, уперевшись палками в близлежащие камни, и только я делаю выход, как налетает порыв ветра, упираясь в колеса велосипеда, как в парус, и очень активно разворачивает меня в сторону пропасти. Я начинаю ловить равновесие, всеми возможными для меня способами. То есть прыгаю обратно вниз, выкидывая вперед палки, и пританцовывая на одной ноге для баланса. Ну и снова начинаю закидывать ногу на уступ, причем долго думая, как же лучше сделать выход. Плюс ко всему, вокруг меня постоянно вился рой слепней, прямо как вокруг вонючего мексиканца из мультика. Время о времени, одному из них улыбалась удача, и я, жутко матюгаясь, принимался махать руками, прибивая место укуса, и отмахиваясь от назойливых кровопийц. При этом мое тело входило в дисбаланс с велосипедом, и я вновь терял равновесие. Дальше читайте выше. Я снова упирался палками, куда мог дотянуться, и с опаской смотрел вниз, на крутые склоны. В общем, получалось еще то, веселое восхождение. Вскоре ветер стал еще сильнее, плюс ко всему, он стал еще и ледяным. Стало невыносимо холодно. Мокрая от пота футболка ледяной тряпкой хлестала по телу, а достать флиску не было возможности, до самой вершины. Дело в том, что я прикрепил ее снизу велосипеда, и что бы достать столь желанную теплую вещь, нужно было сначала снять велосипед. Как вы понимаете, этого в условиях подъема делать не сильно хотелось, и я цокотя зубами продолжал подъем вверх. В условиях такого ветра, что бы перевести дыхание, приходилось поворачиваться к нему спиной, и опершись на палки, сгибаться в три погибели. Кстати, были и плюсы. Ветер такой силы, убрал от меня столь назойливых насекомых. Остался только один, самый выносливый слепень, который превозмогая силу ветра, пытался долететь до моего лица. Получалось у него это плохо, и он, можно сказать, топтался на месте, изо всех сил работая крыльями. Я позволил себе вдоволь насладиться этим эпическим зрелищем, а потом, набрав в легкие воздуха, изо всех сил дунул в направлении крылатого кровопийцы. Перебороть возросшее сопротивление воздуха, он не смог, и кувыркаясь, пропал в направлении кулуара. Я же, улыбаясь, продолжил движение наверх. Вскоре я нагнал парочку туристов, которые открыв рты, стояли, и смотрели, как мимо них проходит человек – велосипед. Мужчина окликнул меня по польски. Ага, иностранцы, я остановился, и попробовал установить контакт. В принципе объясняться не так то и сложно. Поляки хотели знать, ЗАЧЕМ я тащу наверх велосипед? Я ответил, что вот хочу спуститься с горы на велике.

- Крейзи даунхил? – Глаза поляка полезли на лоб.

- Ну, типа того, вот сейчас залезу, и поеду вниз, через кулуар.

- Пан мае шлема?

- Да нет, даунхил то крейзи.

Я улыбнулся, и полез дальше верх. Сзади я слышал оживленную беседу двух поляков, сопровождающихся словами: а, курва мацка, крейзи даунхил. Но поляки все отдалялись, а вершина приближалась. Вернее, перед глазами проплывали много вершин. Лезешь верх, и видишь вроде бы вершина. Залазишь, а это просто очередной уступ, а за ним следующий. И так много раз. А взойти хотелось побыстрее, так как от холода, у меня уже зуб на зуб не попадал. В общем, шел я практически без остановок, и вскоре показалась знакомая каплычка. К этому времени я уже был в состоянии, что называется, сопли пузырями. Наверху за камнями сидела компания ребят, и я продефилировал мимо них, ловля на себе изумленные взгляды публики. Но красоваться не было времени, поэтому я быстро скинул с себя велосипед, и с остервенением начал его отвязывать, пытаясь добраться до спасительной, теплой флиски. Хотя, нет, все же я позволил себе небольшую зарисовку. Остановившись перед компанией, я демонстративно выключил секундомер, и произнес, как бы в пустоту. - 42 минуты. А уже потом начал добираться до теплой одежды. Через несколько минут я уже был вполне доволен, и согрет. Завязалась беседа, в ходе которой я поведал, что это есть тренировка, перед заездом на Говерлу на мотоцикле. В ходе рассказа, на вершину , со стороны Квасов, поднялась еще одна группа, и внимательно начала слушать рассказ. После этого, почему то все решили сфотографироваться со мной, и с велосипедом. Я, разумеется, перефотографировался со всеми желающими, и попросил сфотографировать меня, с нескольких ракурсов. Ребята стойко ждали, пока я заберусь на крышу каплычки, и сделали несколько кадров. Когда я спустился к велосипеду, и начал позировать, катаясь по вершине, произошла курьезная ситуация. Наверх, поддерживая друг друга, тяжело дыша, выбралась компания, и замерла в изумлении, наблюдая мои триальные потуги, езды по камням. Один из них достал карту, и принялся ее детально изучать. Потом, удивленно спросил:

- Простите, а это вершина горы Петрос?

- Точно, вы на Петросе.

- Ну, вы блин даете, мы тут налегке еле залезли, а тут на велосипеде катаются.

Пришлось выдержать еще одну фото сессию, с новой группой, и после этого, я поспешил на спуск, в сторону кулуара. До хребта я съехал быстро, и практически без проблем. По дороге разминулся с двумя группами, лезущими вверх. С ними я не разговаривал, только смотрел на удивленные лица. Ехать вниз было довольно напряжно, и я полностью сосредоточился на спуске. Дело в том, что станок за спиной, на который я крепил велосипед, сидел довольно плотно, и не позволял работать туловищем. Он даже голову то толком не позволял поднять, из за своей алюминиевой конструкции. Поэтому спускаться было довольно проблематично. Но все же вскоре я был на хребте, и с опаской смотрел в кулуар. Тут тропы уже не было, и предстояло ехать по траве. С первого взгляда, в принципе ничего сложного, но это только с первого взгляда. В траве пряталось куча камней, рытвин, и неровностей. А угол уклона был намного больше, чем казалось сверху. Получается, что тормоза уже работают по максимуму, а останавливаться велосипед и не думает. Зажми посильнее передний тормоз, и кувырок через голову обеспечен. Задний же тормоз и так был практически заклинен, отчего колесо плыло юзом, и приходилось постоянно балансировать, что бы сохранить равновесие. В нескольких местах я все же заваливался набок, чтобы не полететь кувырком, в нагромождения камней, и глубокие рытвины, вымытые ручьями. В итоге, к тому времени, как я спустился до домиков овчаров, я был вымотан практически так же, как и при подъеме. Зато дальше начиналась полная лафа. Спуск доставлял неимоверное удовольствие. Настоящий классический даунхилл. 8 км спуска, я пролетел за 20 минут, перепрыгивая камни, и поднимая фонтаны брызг из многочисленных ручьев и луж. К своим я приехал полностью грязный, но не менее довольный. Хотя и уставший. К подъему на Говерлу с мотоциклом, я был вполне готов. Вечером приехал Владзьо, и привез множество вкусняшек. Но все были уставшими, поэтому быстро разбрелись спасть. Рано утром, нужно было выезжать на мотоштурм Говерлы.

[ValerKat 407]

Ночью прошел довольно обширный ливень, но утро выдалось солнечным. Сборы, которые казалось, должны быть быстрыми, как назло затянулись. Во первых, мотоцикл, отказался заводиться. Хотя накануне все было отлично, и аппарат заводился с полтыка. Но сейчас, я прыгал на заводной лапке, как безумец, но это не вызывало, ровно никакого эффекта. Через десять минут я порядком вспотел, и даже разделся. Дима, и Владзьо, уже ушли на маршрут, что бы заниматься страховкой на последней части маршрута. Я же продолжал безуспешные попытки, оживить внезапно запаниковавшую технику. Вновь и вновь, я прыгал на лапке завода, и вновь и вновь, разочарованный отступал. Но, все же настойчивость делает чудеса, и с десятой попытки, мотор ожил, наполнив округу веселым стрекотом. Я как ошпаренный бросился к обмундированию, наспех накинул на себя рюкзак, и нахлобучив шлем, прыгнул в седло. Вернее встал на подножки, так как седла, как такового не было и вовсе. Быстро включил видеокамеру, закрепленную на переднем крыле, и крутанул ручку газа. Резкий удар ногой по лапке переключения передач, и восхождение началось. Вначале довольно просто, и весело. Я мчал, старой военной дорогой, по которой сейчас могли подняться только подготовленные джипы. Да и то садясь на брюхо, во многочисленных местах. Мотоцикл же летел по ней как ветер. Я ехал на третьей передаче, довольно часто переходя на вторую, и поднимался на заднее колесо, перенося его над особенно крупными камнями, и перепрыгивая изредка встречающиеся стволы деревьев. Повсюду текли ручьи, размывая и без того унылые остатки древней дороги, и наполняя огромные колеи от лесовозов, подобием грязевой жижи. Я даже не пытался их объехать. Просто поднимался на заднее колесо, и пролетал водные преграды, полным ходом. Единственно, что расстроило, так это то, что видеокамеры на переднем крыле мотоцикла уже не было. От вибрации, она просто отвалилась. Причем разворачиваться, и искать ее, не было никакого смысла, в подобных дорожных условиях. Она, скорее всего, лежала, где то на дне ручья, либо, упала в грязевую жижу. А я продолжал движение вверх. Въезд до выхода из леса, доставил скорее удовольствие, нежели проблемы. А дальше начался крутой подъем к подножию Петроса. В принципе, и он не оказался сложным, я всего один раз снял ногу с подножки. Но почти у полоныны Головчеська случилось непредвиденное. Когда я был уже практически на хребте, взорвался радиатор. Меня обдало струей раскаленного пара, обжигая кисти рук. Я сразу понял, что на этом, мое восхождение заканчивается. Но, упрямо продолжал откручивать ручку газа. К моменту выезда на хребет, мотор звенел и не тянул. Последнюю нотку он издал возле таблички, информирующей, что путник находится на перемычке между Говерлой и Петросом. Жалобно звякнув, мотоцикл заглох, и остановился. Я был полностью раздосадован. Я даже готов был тащить его дальше на себе. Но информация на том же столбике, о том, что до Говерлы, еще идти более семи километров, как то отрезвляла, и опускала на землю. Причем на землю опускал и тот факт, что вниз мотоцикл придется тащить на себе. Я немного успокоился, и принялся рассматривать повреждения мотоцикла. Волдыри на руках я уже рассмотрел, и не обращал на них внимания. Тосола в радиаторе не было вообще. Крышка цилиндра была раскалена, и из под нее, по всему блоку, текло масло. То есть голову таки приподняло. Я вздохнул, и, бросив грустный взгляд на Говерлу, двинулся вниз, с мотоциклом в руках. Несколько раз я останавливался, и переводил дыхание. После входа в лесную зону, идти стало легче. По дороге начали попадаться группы туристов. Они останавливались, и всячески расспрашивали, о странном путнике. Я нехотя рассказывал, о провальной миссии. Ну и потом с кислым видом, позволял всем перефотографироваться со мной. Одна группа была Польской, и я терпеливо ждал, пока переводчик донесет до группы, смысл сказанного мной. Потом снова обнимашки, и фото на фоне мотоцикла. Тут один поляк подошел, и тыкая пальцем на пустое крепление видеокамеры, спросил:

- Пан, цо е то?

- Это видео было, я грустно усмехнулся

- Камэра?

- Так, то була камэра

- Ота е? Поляк достал из кармана мою камеру. Всю в грязи, но все же неповрежденную.

Я улыбнулся, и поблагодарил честного человека. Шумная группа, обсуждая нашу встречу, двинулась дальше, и я еще долго махал рукой вослед приветливым туристам. А потом двинулся дальше. Уже началась широкая тропа, с хорошим, ровным уклоном. Можно было даже спускаться по военной дороге стоя на мотоцикле. Но не сильно быстро. Давление в покрышках этому не способствовало. Сзади было накачено 0.6 атмосферы, а спереди 0.4. Так что мотоцикл катился только с хорошего уклона, и только по камням. В грязи он останавливался, не смотря на градус спуска. За два километра до домика, градус спуска стал довольно приемлимым, и я, включив третью передачу, попытался завести железного коня. Мотоцикл зафыркал, зачихал, и жутко звеня клапанами, начал разгоняться. Возле домиков его агония уже затихала, но он честно довез своего хозяина к месту старта, и жалобно звякнув последний раз, затих. В полной тишине было слышно только потрескивание раскаленного металла. А я не нашел в продолжение дня ничего лучшего, чем напиться до синих попугаев. Причем напился настолько сильно, что не помню, как и отрубился. Проснулся я от жуткой головной боли, и двинулся искать таблетки. Выпив горсть болеутоляющего, я еще приложился и к бутылке пива, для опохмела. Голова гудела, и звенела, а меня покачивало при каждом шаге. А ведь, нам предстояло выезжать сегодня в ночь. И что вы думаете, я не нашел ничего лучшего в этот день, как пойти пешком на Говерлу. Дима выдвинулся вместе со мной. Описывать детально подъем в солнечную погоду, я думаю, нет никакого смысла. Скажу только, что в моем тогдашнем состоянии, это было одно из сложнейших восхождений. Тут присутствовала и головная боль, и тошнота, и отдышка. Впрочем, как бы там ни было, вскоре я был на вершине, и сидя на камне, ждал отставшего Диму. Однако я не думал, что в столь солнечный день, Говерла представляет собой подобие рынка в выходной. На вершине не было свободного места. Сюда постоянно прибывали, и прибывали люди. Причем многие заползали последние метры на карачках, а некоторые забегали трусцой со свежим видом. Тут же можно было купить чашечку кофе, и приобрести сувениры с лотка. В общем, полный сервис. Вскоре подошел Дима, и мы, развернув клубный флаг, второпях сделали несколько снимков. Потом пошли на спуск, по дороге обсуждая, несостоявшийся подъем на мотоцикле. Внизу нас уже ждала Кума, с нехитрым ужином. Но нам, после восхождения, есть как то совсем не хотелось. Вернее есть то хотелось, но вот кусок в горло не лез. Поэтому, наспех собравшись, выдвинулись на Киев. По дороге сделали остановку на Яблунецьком перевале, и купили сувениры товарищам. Я, честно признаться, увидел в одном ларьке картину маслом, и не смог удержаться от покупки. Торговался правда долго, но в итоге сбил цену чуть ли не вдвое. Бережно завернув картину в кулек, и упаковав его в бус, двинулись дальше. Ехали в тишине не спеша, всю ночь, и утром еще постоял в пробке на въезде в Киев. А дальше меня закружил вихрь скорости большого города. После тихих и спокойных Карпат, скорость города просто поражала. Она подхватывала, и несла, как горная река, и не давала времени для передышки. Но, я в тот момент не обращал на эту скорость никакого внимания. Я слишком устал. Зайдя в дом, я рухнул на кровать, и провалился в объятия сновидений. Что бы позже встать, и сказав: - Ну здравствуй город, и с головой окунуться в его бешенный ритм.

23.07.2011 (С) ValerKat.