Решил Небольшую Темку Создать.

[ValerKat 407]

Drugs & Bikes.

Что вам сказать про Северное Гоа, дорогие читатели? Атмосферу царящую там, словами передать сложно. Это нужно прочувствовать. Именно прочувствовать, а не увидеть,или услышать. Слова не передадут то состояние, в которое погружаешься, выйдя из чадящего и смрадного автобуса, под тенистые своды пальм. И дело вовсе не в том, что накатывает усталость, от долгого и медленного переезда. Дело тут совершенно в другом. Наверное, это что то эфемерное, затаившееся, и ждущее. Причем днем чувство слабое, и призрачное, сидящее где то в уголке подсознания. Но оно там точно есть. Атмосферу ночного Севера можно ощутить даже днем. Она дремлет, что бы проснуться и раскрыться во всей своей красе, когда красный диск солнца, коснувшись воды, одарит мир последними лучами света, и все вокруг погрузится в серую вечернюю пелену. Но жизнь на всем побереждье, после этого вовсе не замирает, как в большинстве мусульманських стран. Она только начинает свой разбег, что бы прокатиться через ночь, во всем своем буйстве, и, встретив рассвет дурманом и драйвом, вновь замереть, на короткий миг. Дать небольшую передышку на время правления Бога Ра, и вновь раскрыться буйством красок, когда его колесница скроется за горизонтом. Да простит меня читатель за столь поэтичные строки, но это именно то душевное состояние, которое точно описывет мое пребывание в этом уголке земного шара. А началось все как обычно с малого. Времени на изучение Севера я отвел немного. Это была скорее дань моде. И я, выйдя из автобуса, где-то на краю географии, стоял и думал, с чего мне начать осмотр местного колорита? Полуденное сонце немилосердно жарило, и вскоре спина под рюкзаком, была сплошь мокрой от пота. Вспоминая тихий и монотонный Юг, я не мог перестроиться на тот ритм, что клокотал вокруг меня. Я безнадежно отставал. Нужно было срочно включаться, и набирать обороты. Пришлось встряхнуться, и быстро пойти вдоль дороги. Разумеется, у меня был план. Я довольно много слышал про єтот край, и даже успел пообщаться о перспективах на последующие сутки, составив небольшой план действий. Первым делом мне нужно было арендовать мотоцикл. Иначе, как сказала русскоязычная девчонка на Юге, я не смогу испытать полного колорита Севера. В голове отчетливо пропечатались ее слова. Возьми в аренду мотоцикл, и едь. Помню, я ошарашенно на нее посмотрел, и спросил: - Куда?

- Ті сам все поймешь, главное отключи логику, и езжай туда, куда тебя поведут чувства. Помню, я тогда ровным счетом ничего не понял, и что то буркнул, насчет местного колорита, и отношения к жизни. Но сведения принял, и, памятуя о том, что вся жизнь в этом месте находится вдоль дороги, бодро шагал, непрерывно вертя головой по сторонам. Как я и писал выше, ходить тут нужно очень внимательно. Дорога, хоть и главная, но очень узкая. Отсутствие тротуаров, лиш усугубляет положение. Особенно, если учесть, что на дороге много транспорта, и не меньшее количество пешеходов. И вся эта масса двигается, чадит, сигналит, и кричит. Через пять минут меня уже несколько раз задели зеркалами автомобилей, и довольно ощутимо потерлись пластиком двухколесного транспорта. Я тоже не зевал, бодро орудуя локтями, и недвусмысленно выражаясь на международном языке. Примерно, через полчаса моего пешего путешествия, дорога привела меня к большой площадке, сплошь заставленной двухколесной техникой. Довольно крякнув, я зашел внутрь, и остановился озираясь. Не успел я и глазом моргнуть, как передо мной возник деловитый индус. Он внимательно изучил меня, и быстро заговорил по английски. Причем с таким акцентом, что я ровным счетом не понял ни одного слова. С таким же успехом он мог бы говорить и на хинди, и на фарси. Я поморщился, и жестом показал, что бы он прекратил свою тираду. Индус замолчал, и я деловито приступил к распросам. Дело продвигалось медленно. Разговор шел скорее жестами, нежели словами. Но постепенно картина стала вырисовываться. Причем она повергла меня в состояние легкой паники. Ну подумайте сами, как у нас в стране, вы взяли бы напрокат мотоцикл? Для начала у вас спросили бы нужную категорию в правах. Затем составили бы длинный контракт, обратили внимание на страховку, взяли залоговую стоимость, выдали бы пакет документов, и заставили расписаться на целом ворохе бумаг. Кто брал технику в аренду в том же Египте, или Турции, тот в курсе, как это делается. Впрочем, и стоимость проката в той же Турции довольно высока. Весной, мотоцикл в Стамбуле мне обошелся в 32 Евро за сутки. То есть практически в 50$. Тут же я потратил больше времени на выяснние нюансов, нежели на аренду техники. Оказалось, что прокат мотоцикла стоит в реднем 3 - 5$ в сутки. Эта цифра сама по себе уже впечатляла. А вопрос с документами вообще не стоял на повестке дня. Даешь 3$,получаєш ключи от мотоцикла. И все, можешь ехать. Поначалу немного шокирует. Заплатив назначенную сумму, я пошел между рядами двухколесной техники, пытаясь найти достойный екземпляр. Но вокруг стояли только малокубатурніе воздушки. Скажу прямо, что за время моего пребывания в Индии, я видел ну очень много мототехники. И практически все двухколесніе екземпляры, были кубатурой не болем 250 см3. И то, они уже считалось монстрами. В основной массе люди ездили на технике, не превышающей отметки в 125 кубиков. Очень популярными были полтинники на вариаторах. Но я, разумеется искал мотоцикл. За неимением чего то литрового, или хотя бы поллитрового, я остановил свой выбор на 180 кубовом агрегате, местного производства. Издалека он напоминал МТ в миниатюре. Выкатив мотоцикл из ряда собратьев, я получил ключи, и настоятельные рекомендации немедленно заправиться. Открутив крышку бака, и пошатав мотоцикл, я понял, что бензина в нем практически нет. Но, памятуя цену, которую я отдал за прокат, меня это не слишком растроило, тем болем, что по дороге, я проходил мимо заправки с гордой надпиью: «Брахат Петрол». Туда я и направился. Мотоцикл завелся неожиданно легко, и я выкатив на дорогу, взял направление на АЗС. Вскоре я стоял под. вывеской Брахата, и выпучив глаза смотрел на очередь желающих заправиться на одинокой колонке. Причем, не радовала и цена на бензин. Она была примерно такой же, как и у нас на Украине. То есть в районе 1.1 доллара за литр. Как по мне, то для такой страны как Индия, это было верхом неприличия. Учитывая тот факт, что рядом с ними находился Персидский залив, и черпать нефть можно просто ведрами. Но против государства не попрешь, и я смирился с фактом того, что мне на топливо прийдется потратить денег больше, чем на аренду техники. Огорчало одно. Это очередь желающих наполнить свои баки. Она была огромной. И по ходу дела, мне предстояло тут торчать, никак не меньше часа. Это еще по самым скромным прикидкам. Я было, уже смирился, и встал в хвост очереди, как вдруг ситуация неожиданно решилась сама собой. Ко мне подбежал бойкий пацан, и осведомился, нужен ли мне бензин? Я утвердительно закивал головой, на что он тут же достал бумажку, с написанной на ней ценой. Она была на 20 центов выше, чем на заправке. Деловой поход. Постоять в очереди, купить бензин, и тут же перепродать его туристам, не желающим тратить свое время на простой в очередях.

- Фиг с тобой, тащи три литра. Перспектива жариться на солнцепеке в змееподобной очереди, мне никак не улыбалась. Пацан радостно взвизгнул, обнажив желтые гнилые зубы, и скрылся за деревьями. Через минуту он принес три птастиковые бутылки из под минералки, и, получив оговоренную сумму, вылил мне их в бак. Поблагодарив мальца за избавление от стояния в очередях, я пнул кикстартер, и включив передачу, выехал на дорогу. Поначалу было непросто заставить себя ехать по левой стороне дороги. Все время преследовала мысль, что я нахожусь на встречке. В остальном было даже прикольно. Я, как и все, практически не снимал пальца с клаксона, и часто задевал зазевавшихся пешеходов, ручками руля, и коленями. Приходилось вертеть головой как вентилятором, и пытаться запомнить ориентиры. ГПС у меня разумеется не было, а вечером было необходимо вернуть транспорт его законному владельцу. Поэтому я искал привязки на местности. Скажу честно, искалось плохо. Хоть останавливайся, и зарубки на деревьях делай. Как бы там ни было, но какие то ориентиры я все же наметил. Но через пять минут все равно уже полностью потерялся в бурлящем потоке транспорта. Я ехал в Багу, а после в Анджуну. То есть в самые злачные места Севера. Указатели хоть и редко, но висели, указывая направлние, и я хоть и не спеша, но уверенно продвигался к цели. Вскоре я уже был в Баге, и колесил по центру, любуясь местным колоритом. Ветер вовсю развивал чуб на голове, и я, глядя на тень, бегущую рядом с мотоциклом, напоминал сам себе, факел в руках у статуи свободы. Движение было довольно плотным, и неспешным. Приходилось постоянко всех обгонять. Я старался делать єто коректно, но учитвая местную специфику езды, получалось єто не всегда так, как я рассчитывал. Несколько раз при обгоне я буцнул мотоциклы идущие в одном со мной направлении, и один раз встречника. Разумеется все это сопровождалось постоянным бибиканьем, и отборной бранью на хинди с их стороны, и на междунарподном матерном с моей. Вскоре я накатался по центральным дорогам, Баги, и Анджуны, и решил свернуть к морю. Это оказалось сделать не так то и просто. Для начала нужно было проехать трущебы. Улочки стали узкие, и неприметные. Появилось много собак, которые так и норовили тяпнуть тебя за ногу. Пришлось забросить ноги на руль, и продвигаться, с максимальной осторожностью. Тут уже были сплошные трущебы, но переодически встречались и отлично отремонтированные дома с яркими вывесками. На них я обращал особенное внимание. Они напрочь выпадали из окружающего пейзажа. Эдакие пряничные домики, посреди дремучего леса. Да и плакаты перед входом были далеко неоднозначные. Я остановился перед одним из них, и стал внимательно его изучать. На нем были нарисованы воздушные замки, мыльные пузыри, и дымящиеся грибы. Расплывчатыми буквами, по английски, было выведено: «Лучшая грибная вечерина в городе. Только сегодня ночью». Учитывая то, что плакат был не первой свежести, последняя фраза, вызывала некоторые сомнения. Пока я рассматривал вывеску в деталях, передо мной возник невисокий индус. Он радостно улыбнулся, и пригласил зайти внутрь. Я отказался, причем по русски, чем привел его в неопиуемый восторг.

- Раша, заходи - бістро заговорил он. Есть все, что ты захочешь. Герыч, кокос, лсд, экстази, гашик, мушрумс, трава. Я обалдевше смотрел на него. Нет, я, конечно знал, что тут это в порядке вещей, и даже приехал сюда имеенно затем, что бы попасть на транс вечеринку. Но я знал так же и то, что наркотики в Индии запрещены, и преследуются по закону. А тут так открыто, мне все это предлогают. Причем без тени стеснения. Я думал, что буду колесить не один десяток километров, пока найду что то похоже на закрытую вечеринку, и еще буду давать взятки, что бы попасть внутрь. А тут оказалось, что такие вечеринки, на каждом шагу, да еще на них зазывают без тени смущения, говоря, что у них лучшие наркотики на побережье. Я оборвал пламенную речь аборигена, пообещав, что вечером непременно зайду на огонек, и продолжил свой путь к морю. Было жарко, и нестерпимо хотелось окунуться в соленые воды океана. Вскоре ветхие стены трущоб отступили, и впереди заискрился океан. Я бросил мотоцикл на песке, и, раздевшись, влетел в прохладную воду. Усталость сняло как рукой. Я вновь был готов к драйву и приключениям. Поплескавшись у берега, я вернулся к мотоциклу, и блаженно растянулся на горячем песке. Далеко плыть в этот раз я не рискнул. И вовсе не потому, что опасался течений или медуз. Тут вступил в силу несколько иной фактор. Дело в том, что тут не было того спокойствия, и умиротворения, которое царило на юге. Тут был самый натуральный движ. И если бы я оставил свои шорты и футболку на пляже без присмотра, то их утащили бы в мгновение ока. И вовсе не собаки. Даже плескаясь на мелководье, я внимательно следил за движением аборигенов на берегу, возле оставленного мотоцикла. А желающих разнюхать, что напаковано у меня в рюкзаке было довольно много. Они ходили как гиены кругами, и выжидали момент, когда я отплыву подальше. Поэтому я предпочел не искушать случай, и выйдя из воды, улегся на горячем песке, положив под голову рюкзак. Солнце пригревало и баюкало, и незаметно для себя я уснул. Проснулся я от того, что кто то настойчиво, толкал меня ногой. Я окрыл глаза, и увидел перед собой пацана лет пяти. Он пинал меня в бок своей грязной ногой, и тыча пальцем себе в рот, требовал мани. Ах тыж паразит, сказал я, и шикнув, злобно завращал глазами. Пацаненок взвизгнул, и пустился наутек, смешно перебирая короткими ногами. Я же улыбнулся, и сладко потянувшись, начал отряхиваться и одеваться. Солнце клонилось к закату, и в небе уже присутствовали багряные нотки. Процесс одевания затянулся, так как был напрямую сопряжен с процессом созерцания заката на Океане. Завтра мне предстояло возвращаться на Украину, и я пытался насладиться этим закатом в полной мере. Поэтому натягивал штаны и футболку медленно и долго, а после протянул руку за кепкой, которую повесил на руль мотоцикла. Кепки не было.

- Вот блин - вірвалось у меня, и я обошел мотоцикл по кругу. Нет, она не упала, от порыва ветра. Пока я спал, шустрые мальцы, таки приделали моей кепке ноги. И что самое гадкое, как раз той кепке, которую мне в Турции подписал Петька Солберг, и Фил Милс. Это было вдвойне обидно. Позлившись на самого себя за беспечность, я проверил карманы, и даже развязал рюкзак. Остальніе вещи были на месте. Поэтому я принял ситуацию философски, проводил солнце, и помахал ему рукой. До скорой встречи. Вдохнув полной грудью воздух океана, я рывком закинул рюкзак на спину, и сел в седло. От души пнул ногой лапку кикстартера, включил первую передачу. От души выкрутил ручку газа, и бросил рычаг сцепления, навалившись всем весом на руль. Мотоцикл с лихвой отреагировал на резкое включение сцепления на газу, и заложил лихой разворот, ревя мотором, и разбрасівая вокруг себя, высохший за день песок. Легкое выключение сцепления, полный газ, и вновь резкое включение, но уже откинувшись всем телом назад. Мотоцикл хоть и малокубатурный, но отреагировал на эти действия должным образом. Уезжал я по кромке пляжа на заднем колесе, чувствуя на себе восторженные взгляды публики, и был вполне доволен собой. На этот раз я не повернул в переулки трущоб, а поехал вдоль пляжа. Вдалеке на берегу виднелось просто море огней, и мне было крайне інтересно, что же там происходит. Ехать долго не пришлось. Вскоре я оказался в небольшом заливе, вдоль которго мерцало просто море огней. Это был палаточный городок. И жили в нем хиппи. Да, уважаемый читатель, именно те самые хиппи, которых так любят показывать в старых американских фильмах. Дети цветов, со всеми исходящими атрибутами. Я оставил мотоцикл возле первых палаток, и направился вглубь городка пешком. Все вокруг было словно сошедшим с киноэкрана. Худосочные тела с длинными, грязными, нечесанными дредами. Длинные балахоны в цветочек, подпоясанные веревками. Венки из цветов на головах, ну и огромное колличесво бусиков и фенечек. И разумеется тут присутствовал самый главный атрибут движения. Многие знают этот запах. Кто то почуяв его старается быстро пройти мимо, кто то сладко затянется раздувая ноздри, а кто то ругнется, мол развелось наркоманов, уже даже на людях драп курят. Так вот, самым главным атрибутом, как раз и был этот запах. Сладковатый, и терпкий запах запретного курева. Но походу запретное оно было только на словах, потому что тут запреты не волновали ровным счетом никого. Хиппи лежали и сидели на подстилках, и практически в каждой компании была здоровенная трубка мира. Я шел между палатками, и чувствовал себя не в своей тарелке. На меня пялились как на диковинку. Как на нечто выпадающее из их логического ряда. Но повсеместно, мне махали руками, и протягивали огромные чубуки, приглашая присоединиться к их компании. Я отрицательно мотал головой, и проходил далее. Это у местных вызывало еще большее недоумение, и меня пытались окрикнуть, и спросить почему я прохожу мимо. Вся эта атмосфера немного напрягала, и была крайне неудобной для меня. Поэтому я повернул к морю, и вернулся к мотоциклу, уже по кромке берега, где меня никто не дергал, и не махал дымящимся дурманом. Кстати, травы было викурено так много, что ее запах не уносил даже свежий бриз с океана, и бродя четверть часа между палатками, я изрядно нанюхался вторяков. Голова стала тяжелая, и постоянно пробивало на тормоз. Выйдя к океану, и подышав соленым ветром, стало намного легче, и я под впечатлением от увиденного, подошел к мотоциклу. Рядом была тропинка, ведущая на выезд в город. Туда я и направился. Вскоре потянулись трущебы, с прожилками шикарных домов и ярких вывесок. После они уступили место цепочке больших зданий, и я выехал на центральную дорогу. Было то время, когда ездить нужно предельно осторожно. Сумерки опасны для вождения. Уже не так хорошо видно, как при свете дня, но и включення фара мало помогает, лишь слегка подсвечивая пространство перед колесом. Мне уже нужно было отдавать мототранспорт его законному владельцу, и я стал колесить по городу, пытаясь в надвигающейся тьме, различить, хоть какие то ориентиры, примеченные при свете дня. Это оказалось не так просто, и я намотал по закоулкам довольно много кругов. Вскоре я все же выехал на знакомую дорогу, и оставив злачные места позади, помчал по магистрали. Хотя помчал, можно было сказать с большой натяжкой. Скорость передвижения, если и выросла, то не намного. Вокруг меня так же мчал и остальной поток, который нисколько не уменьшился, а скорее даже наоборот возрос, по сравнению с дневным переещением. Как бы там ни было, но через час я уже увидел знакомую вывеску «Брахат Петрол», а остуда было рукой подать до прокатного центра. Поэтому без особых приключений я въехал на территорию довольного индуса, и заглушив мотоцикл, приготовился к приему мототрансорта. Но и тут меня ждало удивление. Владелец даже не посмотрел на мотоцикл. Он лиш спросил: - О’кей мистер? - Так и подмвало сказать

– Алл райт Христофор Бонифатьевич, - но я лишь активно замотал головой, и сказал: - Йес, сенькью. Индус взял мотоцикл за руль, и сказав довольное – бай,бай, поволок транспорт на его место стоянки, рядом с собратьями. Я же развернулся, и сказав уже в пустоту: - Сенкс, бай, вышел на дорогу. Время как раз было подходящее, что бы закатиться в одно из злачных мест, и полностью ощутить местный колорит. Я остановился у дороги, и подняв руку, поймал трехколесное такси. – В Багу, коротко сказал я, и отсчитал старому водителю положенный гонорар. Вскоре я попросил свернуть с дороги, и мы поехали по узким улочкам. Я сказал водителю, отвезти меня на «Транс пати». Он удивленно огланулся, и сказал, что мы приехали вовсе не в тот район. Лучшие Трансы проходят в Анджуне. Пришлось доплатить, и вскоре мы были у одной из больших вывесок, которые гласили, что только сегодня, и только у них, лучшее мероприятие на всем побережье. Я поблагодарил таксиста, и бодрым шагом зашел внутрь. Вечеринка была в полном разгаре. Запах травы был такой, что и можно было и не курить вовсе. Играла психоделическая музика, и в такт ее мотиву, в центре зала кружились люди. По краям в стенах были ниши, и в них на тюфяках возлежали отдыхающие. У некоторых из них в руках были трубки, у некоторых на подносах лежал какой то порошок. Из одной из ниш, призывно помахали рукой. Поскольку я стоял посреди зала, и никак органично не вписывался в местный колорит, то счел вполне приемлимым данное приглашение. Отодвинув нбольшую шторку, я оказался в компании високого и худого до безобразия европейца, и двух молодых белокожих девушек. Стоит ли говорить, что это были хиппи. Разумеется нет. Со всеми прилегающими атрибутами. Мне сразу была вручена трубка мира, и я, понимая, что сейчас отказываться от подарка, как минимум некультурно, бережно взял ее в руки, и сделал несколько затяжек. Забористая однако трава оказалась. Причем со странным эфектом. На смех она не пробивала, и не тормозила вовсе, просто появилось чувство огромной радости, и любви. Разговор завязался сам собой. И хотя мы говорили на ранных языках, но понимание приходило само собой. Вскоре нам принесли небольшой поднос с насыпанным на нем порошком. Я категорично отказался ринимать его внутрь.

– Ты что, это не тяжелые наркотики - мой новый приятель рассмеялся. Это мушрумс, грибы, очень хороший стимулятор.

- А, ну раз это растительное, тогда и я не откажусь. Схватив щипотку с подноса, я отправил ее в рот. Потом еще одну, и посмотрев на хиппаря, взял еще третью порцию, и усиленно втер ее в десны. Некоторое время я сидел прислушиваясь к чувствам, а потом меня накрыло. Полностью. Это был полный расколбас. Меня плющило, колбасило, дубасило, и опрокидывало. Что я там только не творил. Проблески сознания бывало приходили, и отступали. Помню, что мой собеседник (я даже не запомнил его имени) рассказывал мне, что в два ночи начнется вечеринка по обмену энергетикой, между мужчинами и женщинами. И сегодня у них двадцать девчонок, а парней не хватает. И что с таким раскладом, многие девушки останутся неудовлетворенными. Я ему отвечал, что не могу остаться, так как у меня в пять утра самолет, и мне лететь домой почти тен саузен километерс. Потом вновь был провал. Окончательно я очнулся, когда почувствовал, что меня кто то теребит за ухо. Это оказался все тот же новій знакомій Хиппи. Причем он оттягивал мне мочку уха, и целился туда иголкой.

– Эй, ті чего? - Я выдернул ухо из его рук, и злобно уставился на иголку. Она была толстая, и смазанная каким то жиром, похожим на салидол.

– Мой друг – лицо хиппи расплылось в улыбке, - я хочу сделать тебе подарок. А именно мою сережку. Но у тебя нет дырок в ушах, и я хочу исправить, это досадное недоразумение.

– Да ты что, белены объелся? Я просто негодорвал – Да пошли вы все куда подальше, с вашими наркоманскими приколами. - Я схватил рюкзак, и пулей полетел в направлении выхода. От активного движения, в голове стало немного ясне. Но ясность эта касалась только памяти. Дальнейшее я помню ясно и отчетливо. Теперь я понимаю, что алкоголь намного лучше. Там хоть не помнишь, после перепоя, что и где творил. Хоть не стыдно потом за свои поступки. Тут же память наоборот стала четкой и ясной, и все происходящее запомнилось мне в мельчайших подробностях. Возле выхода сидел белый мужчина, и грыз здоровенный булыжник. Кровь текла из его разбитых десен, но у него на лице была благодушная улыбка, и он с блаженством повторял: – Вау, иц бьютифул кэйк. Несколько людей, в состоянии блзком к моему, смотрели на это действо, и весело ржали. Я прошел мимо, и решительно окрыл дверь, отделяющую местный притон, от остального города. Выйдя из заведения, я побрел по узкой дорожке, и вскоре наткнулся на прокатный центр мототехники. Туда я и направил свои стопы. Навстречу мне вышел благодушній хозяин. Я попытался объяснить, что мне нужен мотоцикл. Но, наверное, мое поведение, и потеряный взгляд, сказал хозяину проката о многом. Он отрицательно замотал головой, и выдал что-то вроде того, что белым людям мототехнику вечером они не выдают, так как вечером движение очень сильное, и это очень и очень данжер. Но я не в коем случае не хотел слышать нет. Я поднял указательный палец вверх, требуя внимания, и достал из кармана эквивалент шести долларов. После этого, сказал, что у меня в стране я езжу на литровом мотоцикле, и мне от него нужнен всего то малокубатурный дырчик и всего то, на три часа. Такая магическая сумма, возімела свое действие, гораздо более эффективно, чем мое блеянье, про мотоциклы и страны, и мне был выдан мопед. Зато какой. Хонда Активия. Я довольный завел его, и уже хотел выезжать, как вдруг хозяин остановил меня жестом, и напомнил, что в баке всего поллитра бензина. Блин, я и забыл, про местные обычаи давать технику напрокат с пустым баком. К тому же рупий у меня больше не было. Тупо глядя перед собой, я сказал, что бы он мне налил литр бензина, и я отдам технику не через три часа, а через два. Это прокатника явно не обрадовало, но видимо я был слишком напорист, и убедителен. По крайней мере, я кричал так, что почти охрип. Появилась литровая бутылка с бензином, и перекочевала прямиком ко мне в бак. Дальнейшие события ярко запечалились в памяти, и мне жутко стыдно, за то безобразие, что я творил в последующие два часа. Выражаясь народным языком – Северное Гоа вздрогнуло. Я несся по улицам на полном газу, и обгонял все что движется. Причем в это время действительно было очень сильное движение, и часто оно останавливалось, создавая пробки Пробки из мотоциклов и мопедов. И все бы ничего, на ходу я чувствовал себя уютно и комфортно. Если же я начинал останавливаться, то начинал падать. В этом и была главная проблема. Выставлял ногу в бок, а она подгибалась. Держать равновесие, стоя на месте у меня никак не получалось. Поэтому я выбрал единственно правильное решение, в этой ситуации. А имеено, не останавливаться. И начался безумный драйв. Во первых я постоянно ехал по правой полосе, что впрочем и неудивительно. Дома я в течении многих лет ездил имен по правой полосе, и разумеется у меня появилась привычка по ней ездить. А тут от меня все шарахались по сторонам, немилосердно сигналя. Я тоже постоянко сигналил, и орал, что они идиоты, и все ездят по встречке. Много раз я упирался в нежелающих пропускать мое транспортное средство. Тогда я повторял подвиг гастелло, и брал на таран. Причем таранил и колесом, и ногами, и руками, и бортами. Разумеется при этом крича и матюГаясь на всю ивановскую. Вернее Гоанскую. Пару раз я попадал в остановившиеся пробки. Одну я объехал по жутким ямам, зацепив и опрокинув торговую палатку, а вторую прошел навылет, просто протаранив два мотороллера. Забросил ноги на руль, и жутко хихикая, на всем ходу въехал в щель между ними, разбрасывая оппонентов как кегли. Скорости хватило, что бы не остановится, и проехать дальше. Меня перло. Я начал ногами пинать припаркованную на обочинах мототехнику. Она падала, и меня єто жутко веселило. Один раз после моей выходки, за мной погнались двое аборигенов, но пешком они быстро отстали, а я дворами и переулками, распугивая, и пиная собак, выехал к океану. Там заехал на песок, нажал передний тормоз, и дал газу. Потом слез с мопеда, и минут десять бросал под заднее колесо песок. Причем с умилением смотрел, как он струйками вылетает, из под бешено вращающейся покрышки. Потом пришло понимание, что я делаю что-то не так. Я разделся, и нырнул в воду. В голове стало проясняться. Мне вдруг стало жутко стыдно. Обратно я ехал акуратно, и долго не мог найти место, где я взял прокатную технику. В итоге оно все же нашлось, и я к радости хозяина, отдал ему, его мопед. Но в каком состоянии. Передняя вилка потекла, колеса были скорее квадратной формы, чем круглой. Пластик по кругу был покорежен, и поцарапан, мотор работал с перебоями, после десятиминутного бросания песка, на полном газу, стоя на месте. Но претензий мне никто не высказал. - Гуд лак мистер - сказал індус, и развернувшись скрылся в своей будке. Я же, стыдливо пряча глаза вышел на дорогу, и побрел к условленной заранее гостинице, где должен был ждать трансфер в аэропорт. Пришел я рано, и еще час провел в ожидании. Мысли в голове немного пришли в порядок, и сейчас я не понимал, зачем все это вытворял. Было ясно одно. Это любят повторять у нас на Украине. Это огромніми печатными буквами начертано на многих социальных биг бордах. А именно: – Скажи НЕТ Наркотикам.

30.12.2010. (С) ValerKat.

[ValerKat 407]

Вот, дописал полный отчет по Зимней Говерле. И фото разобрал.

В Пятницу утром, я проснулся, и, сладко потянувшись, подошел к окну. Отдернув оконную штору, пришлось прищуриться, так как утренний лучик яркого солнца, игриво пробежал по лицу, и заглянул в глаза. Вдалеке виднелся Черногорский Хребет, с величественно возвышающимися над ним, Говерлой, и Петросом. Погода была отличной, и гора монументально застыла, на фоне голубого неба. Я взял в руки лыжи, и, улыбнувшись горе, сказал:

- До завтра.

Сегодня оставался еще один день катания на лыжах, а Субботу я планировал посвятить проходу по Черногорскому Хребту, с заходом на Говерлу. На улице стояла та славная погода, про которую поэт изрек:

- Мороз и Солнце, день чудесный.

И действительно, мороз был в районе – 12 градусов, а мне хотелось раздеться, так как солнце жарило немилосердно. Пока я паковал экипировку в машину, подошли ребята, и сказали, что на вечер объявлено штормовое предупреждение, с ветром до 25 метров в секунду, и что моя затея с прогулкой по хребту, под серьезной угрозой. Я в ответ только рассмеялся, и показал рукой на чистое небо.

Катание было отменным, и день незаметно пролетел. Вечером я бодро закинул лыжи в кузов, и поехал к месту стоянки. Паркуясь возле елок, я заметил, что деревья неспокойны. Открыв дверь, я понял причину такого волнения. На улице дул ветер. Причем такой, что чуть ли не вырвал дверь из моих рук. Подняв голову вверх, я не увидел привычного уже за пять дней хребта. Он был затянут свинцовыми тучами. А на горизонте садилось солнце, заливая все вокруг багряным заревом. Народная примета гласит, что если закат нестерпимо красный, то жди плохую погоду на утро. Но, ложась спать, я все же думал, что утром все же распогодится. Проснувшись, и подойдя к окну, я понял, что ожидания не оправдались. На улице была настоящая пурга. Машину просто замело.

Ветер завывал, и поднимал в воздух тысячи снежинок. Я оделся, и пошел к автомобилю. Пока я прогревался, и очищал кузов от снега, то порядком замерз. Ветер залезал во все щели, и бросал в лицо снежную крупу. Не скрою, мне было ужасно приятно, оказаться в салоне, и подставить замерзшие ладони под дефлекторы с теплым воздухом. Включенные фары разогнали утреннюю мглу, и машина весело урча мотором, выехала в распахнутые ворота. За ночь на дорогу намело немало переметов, и всю дорогу до «Заросляка» укрывал слой льда и снега. Вскоре показался и шлагбаум перед подъемом на спортивную базу. Тут нас и ждал экипаж, приехавший из Киева. Олег, и Ваня, со своими девочками. Быстро поздоровавшись, я нырнул в будку, и зарегистрировал группу из 6 человек. Кстати, стоимость с Нового Года возросла с 15, до 25 гривен с человека. Ну, и, разумеется, войдя внутрь, на меня упал удивленный взгляд спасателя.

- Куда собрались? – Спасатель недоуменно уставился на меня, перекидывая на листке бумаги огрызок карандаша.

Понимая, что нужно как-то лавировать, я начал длинную тираду о том, что мы ехали из Киева, потому что думали, что будет хорошая погода, и планировали взойти на Хребет.

- Об этом не может быть и речи – спасатель, сказал эти слова тоном, не терпящим возражений. Наверху ветер больше 100 км.ч. Этой ночью в обрыв сорвало парня из Молдавии. Он смог дозвониться спасателям. Пошли Ворохтинские, но одного в связке тоже сорвало, и поисковые работы прекратили, до того, как стихнет ветер. Сейчас же ветер не стих. Я внимательно смотрел в глаза спасателя, решая, насколько он меня пугает, и сколько правды в его словах. Он взгляда не отводил, и изучал оппонента. Через секунду, он стукнул карандашом по листку бумаги, и придвинул его ко мне.

- Пиши расписку за группу, иначе не пущу.

Пришлось подчиниться, и я под диктовку, начал выводить каракули о том, что, дескать я, как старший, в количестве 6 человек обязуюсь подняться на спортивную базу «Заросляк», и провести некоторое время в лесу. Из леса выходить не буду, и не в коем случае не полезу на Черногорский Хребет, и на гору Говерла. В конце, как водится, я поставил дату, и расписался. Спасатель внимательно изучил расписку, и удовлетворенно хмыкнув, поднял шлагбаум.

- В лесу тоже осторожней – вдогонку крикнул он – Ветром ломает деревья. Внимательно смотрите вверх.

Я понимающе закивал головой, и поехал вверх. Олег на «Мазде», ехал сзади. Дорога была почищена, но обледенелая. В конце, перед парковкой у базы, снега было больше. «Мазда» застряла. Решили зацепить ее лебедкой, и подтянуть. Но не тут то было. От мороза трос лебедки примерз к барабану, и никак не хотел разматываться. Общими усилиями, все же отодрали его от насиженного места, и выдернули пузотерку, из снежного плена. Парковка была уже рядом. Дальше только пешком. Альтиметр в машине застыл на отметке 1250 метров. В лесной зоне было более менее спокойно. И даже не холодно. До десяти градусов мороза. Ветер раскачивал верхушки деревьев, но у корней он был довольно щадящим. Поговорив с ребятами, решили, что они действительно прогуляются по лесу. Я же решил все же пойти на восхождение. Туго затянув кошки, и положив за пазуху виндстоппер, и балаклаву, я закинул рюкзак с термосом за спину, и, проверив работу фонаря, двинулся в путь. Вокруг была сплошная красота. Дивные краски зимнего леса. Тропинка была хорошо натоптана, да и метки на деревьях читались изумительно. Поэтому подъем был совершенно неутомительным.

Единственно, что настораживало, так это то, что с каждым набранным метром, деревья качались все больше и больше. Вскоре они уже не шуршали своими кронами, а гудели и скрипели, словно предупреждали об опасности. К 1650 метрам, деревья великаны поредели, и вскоре я вышел на луговую зону. Однако привычных для взора кустов морошки, я не обнаружил. Впрочем, как и четко натоптанной тропы. Зато я обнаружил сильный ветер. В глаза сразу насыпало ледяной крупы. Идти стало сложнее. Ноги увязали в снегу по колено. В совокупности с ветром, это было не очень приятно. Выбрав одинокую елку, я спрятался за ней от ветра, и принялся утепляться. На голову натянул балаклаву, сверху надел лыжную маску, накинул поверх всего капюшон, и закрыл нижнюю его часть рукавами на липучках. В уши воткнул наушники, и включил на мобильном музыку, поставив случайные композиции. Шум ветра сменился музыкой, и я двинулся дальше в относительном комфорте, к подножию Говерляны.

Но все же, удовольствия как от ходьбы по лесу, я уже не получал. Ветер налетал порывами, и сбивал темп. Впрочем, основным препятствием был глубокий мягкий снег. Я проваливался в него по колено, и стоило немало усилий, что бы передвигаться по такому покрытию. Видимость резко упала, и я уже шел просто наугад. Вскоре передо мной встала стена. Вот и дошел до подножия. Сделав пару глубоких вдохов, я двинулся вверх.

Однако я не рассчитывал, что будет настолько глубоко. Снег временами доходил до пояса, а иногда и до груди. Приходилось ложиться на наст, и буквально выползать из снежных ловушек. Встав на колени, и нащупав твердый наст, я поднимался, и через несколько шагов вновь проваливался. И это все на пятидесятиградусном подъеме. От таких упражнений на снегу, дыхание быстро сбилось, и я порядком вспотел. Ветер усиливался, с каждым пройденным метром, и температура заметно падала. Но я не собирался сдаваться. Монотонно я выползал из очередного провала, и, сделав несколько шагов, проваливался вновь. Старался привести дыхание в норму, и вновь вылезал на твердый наст. Вскоре слева, в обрывках облаков появился первый столб ориентировки. Его вид, придал мне силы. Я, прямо таки с нескрываемым удовольствием в два приема, преодолел сотню метров, и остановился рядом со столбом. Однако его замело. Столбик то 2.5 метра. А тут торчит вверх все то метр с кепкой. Много снега, слишком много. Передохнув, я двинулся дальше.

Вскоре появился второй столб, а потом и третий. Коварный обрыв остался левее, и каждый столб, я встречал прямо таки с восторгом, как старого, и верного друга. Вскоре, в клубах облаков я увидел каменный столбик. Значит еще немного, и я уже поднимусь на Черногорский хребет. А именно на вершину Говерляны. Заветные 1850 метров. Всего 200 метров вверх, и вершина самой высокой горы в Украине. Не обращая внимания на ветер, я рванул к столбику, обозначавшему вершину Говерляны, и выход на Черногорский Хребет. Вскоре я уже стоял на вершине. Но слово стоял, нужно написать с натяжкой. Впрочем, как и ранее написанную фразу: «Не обращая внимания на ветер». Собственно, как только я поднялся на хребет, я в полной мере ощутил на себе силу стихии. Ветер был ураганным. Жители города не могут в полной мере понять, что же это такое. Не знаю, какова была скорость ветра в математических цифрах, равно как и опустившаяся температура. Могу только описать свои чувства. Выйдя на хребет, у меня их было много. Во-первых, пришлось снять маску, так как она моментально обледенела, во вторых, шум ветра был таким, что полностью заглушил музыку в наушниках. Дальше – больше. Я не мог нормально дышать, потому что ветер под давлением врывался мне в легкие, и начисто сбивал дыхание. Грубо говоря, я не мог нормально выдохнуть. Попробуйте засунуть шланг компрессора себе в рот, и открутите вентиль на полную. Плюс ко всему, еще и заморозьте ресивер со сжатым воздухом. Думаю, тогда картина будет похожей. Температура воздуха тоже не поддается описанию. В совокупности с ураганным ветром, она дает потрясающий эффект. Такое чувство, что ветер разносит холод по всему телу, медленно замораживая все внутренние органы. Куртка и термобелье, нисколько не препятствуют этому процессу. Ледяной ветер просто входит в ваше тело спереди, и, проморозив все внутренности, легко выходит сзади. Лицо без маски, моментально замерзло, а на бровях, образовались сосульки. Плюс ко всему, начала не выдерживать одежда. Куртка и штаны раздулись, и покрылись коркой льда. Капюшон начал напоминать негнущийся гермошлем, молнии отказались работать. Сидушка туриста на резинке, перехлестнулась пополам, и сползла на ноги. Резинка растянулась, и маленький каремат, натянуло на добрых полметра от меня. Ветер был настолько сильным, что просто впрессовывал ледяную крошку, в открытое лицо. Глаза открыть не было никакой возможности. Как только я пытался посмотреть вперед, в глаза моментально впивались тысячи ледяных иголок. Но все же главной проблемой оказалось совсем иное. А именно, неспособность передвигаться. Я стоял, согнувшись почти до земли, вбив, кошки в ледяные торосы, и упершись палками в ледяной наст. В добавок ко всему, в наушниках, почему то особенно громко, пересиливая порывы ветра начала играть композиция AC/DC «Highway To Hell». Я, как только мог, старался уменьшить парусность, но кошки медленно сползали по склону, делая во льду глубокие борозды. Каждая попытка сделать шаг, заканчивалась потерей равновесия. Я стоял, под порывами ветра, не в силах ни продышаться, ни сдвинуться с места, замерзающий, и полностью дезориентированный. Появилось чувство паники. Подавив его, я уперся ногами в столб, и лег на лед. Так стало легче, и появилась возможность продышаться, и успокоиться. Так же из такого положения можно было смотреть вперед, прикрыв лицо руками.

Приведя дыхание в норму, и определив направление, я на манер пружины распрямился, и, выждав, когда порывы станут немного меньше, сделал несколько шагов. Потом еще и еще. Я замерзал, и движение мне было просто необходимо. Довольно быстро я миновал пологую часть Говерляны, и вскоре передо мной встал крутой подъем на Говерлу. Рядом стоял столб ориентировки. Я снова лег, и снова продышался. Встал, и пошел вверх. Дошел до обмерзшей глыбы. Снова лег, и снова встал, пытаясь в тумане выискать следующий ориентир. Но что бы его увидеть, нужно было пройти несколько десятков шагов. И так снова и снова. С каждым шагом вверх, ветер все усиливался, а температура падала. Постепенно я выходил из грозового фронта. Сверху изредка было видно голубое чистое небо, а темные облака стали полупрозрачными, и обрели очертания. Они проносились мимо меня, на огромной скорости, и улетали вдаль, как черные всадники, на фоне голубого неба.

Чувство высоты я уже давно потерял. Но вершина должна была быть уже недалеко. На склоне Говерлы не было снежных переметов. Был только твердый ледяной наст. Снег на таком ветру просто не смог бы удержаться. Я шел, стараясь как можно глубже вбивать кошки в лед, но все равно, они предательски сползали, как только я ненадолго останавливался. Продышавшись, около очередного столба, я двинулся выше, и, сделав несколько десятков шагов вверх, поднял голову, высматривая в бешеном хороводе туч, спасительный столбик. И тут произошло неожиданное. Очередным порывом ветра, разорвало липучки капюшона, закрывающие лицо. Капюшон в одну секунду стянуло с головы, и, порвав все липучки, вырвало молнию. Удержало его только то, что когда- то молния уже расходилась, и жена пришила ее намертво с одной стороны. На этих нитках, он и остался болтаться. Сразу за капюшоном, ветер потащил с головы и шапку. Я по инерции схватился за голову руками, прижимая шапку к голове. Разумеется, в этот момент я перестал упираться палками в ледяной склон. Все произошло просто моментально. Ветер сбил меня с ног, и поволок вниз по склону, в сторону обрыва. Не имея с собой ледоруба, я никак не мог остановить это безумное качение. Время замедлилось, и я чувствовал каждый переворот, и каждый удар об торос. Сколько все это продолжалось, я не могу сказать. Неожиданно, я почувствовал сильный удар в пятку, и почти моментально удар в живот, перебивший, и без того, затрудненное дыхание. Некоторое время, я лежал, пытаясь понять, что произошло. Оказалось, что меня сбросило на столбик ориентировки, и закрутило на нем, сложив пополам. Пятка от удара болела. Капюшон болтался, как парашют за истребителем на посадке. Я посмотрел наверх, и понял, что, вновь подниматься я уже не смогу. Поэтому, упершись спиной в столб, я как смог замотал капюшон вокруг головы, и достал фотоаппарат, что бы зафиксировать наивысшую точку, куда я дошел. Но, включив питание, ничего не произошло. Объектив не выезжал. Он просто примерз. Окно настроек, было покрыто полу сантиметровым слоем льда. Я попробовал постучать по аппарату, стараясь выбить объектив наружу, но понял, что с каждой минутой, фото машина, все больше напоминает мне ледяную сосульку. Оставив попытки фотографического искусства, я сосредоточился на спуске. Посмотрев вниз, я понял, что это будет совсем не просто. Идти вверх, сопротивляясь ветру, это одно, а ползти вниз, будучи подталкиваемым ветром сзади, это совсем другое. Тем более, что моих следов на льду, совершенно не было видно, а идти, на таком ветру, нужно было не ровно вниз, а траверсами. Обдумав план спуска, и посмотрев на скрытую в тумане вершину, я двинулся в обратный путь. Петляя то вправо, то влево, я спускался, ощущая толчки ветра в спину. Несколько раз порывы были настолько сильными, что я почти падал, и только чудом сохранял равновесие. Вскоре появился бетонный столбик хребта, и я вздохнул с облегчением. Через несколько минут, я сделал несколько шагов вниз с хребта. Ветер сразу утих, словно его и не было. Нет, конечно, он остался, бросая снежную крупу в глаза, и забираясь за шиворот. Но он был для меня уже просто легким бризом. Да и снег тут был уже глубоким и мягким. Провалившись по колено, я поправил растянутый и перекрученный каремат, каким то чудом не оторвавшийся от меня на ветру, и вполне довольный уселся в снег. Стянул со спины рюкзак, и решил выпить чая. Но не тут то было. Пальцы у меня обмерзли, и сколько я не пытался расстегнуть промерзшую молнию, достать термос у меня так и не получилось.

Пришлось закинуть рюкзак за спину, и продолжать спуск. Спускаться было монотонно. Постоянные провалы в снег по пояс раздражали. В итоге, я решил спуститься на каремате. Реально получилось быстро. Скользил он довольно шустро, а тормозил, и поворачивал я задниками кошек. Буквально через пару минут, я был уже у подножия. Совершенно не утомительно, и даже приятно. Дальше уже было совсем просто. Немного побродив по колено в снегу, от елки к елке, я вскоре нашел на одной из них, долгожданную метку маршрута. От нее, пошел к лесу, и вскоре был уже под тихой и безветренной крышей из деревьев. Тут я уселся на поваленный ствол дерева, и принялся стаскивать с ног кошки. Было не просто. Обмороженные деревянные пальцы никак не могли распутать заледеневшие веревки. Но все же вскоре, мои усилия дали результат, и я привязал кошки, к шлейкам лыжных палок. Когда я готов был идти дальше, то мое внимание привлек далекий смех. Я прислушался. Нет, мне не показалось. Вскоре ко мне навстречу вышли трое путников. Парень, с ледорубом в руке, и две милые девушки. Они с любопытством начали меня разглядывать. Потом парень подошел, и протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие. Его рука была теплая, и мне хотелось подольше ее не отпускать. Он, поморщился, внимательно посмотрел мне в глаза, и спросил:

- Сильно холодно наверху?

- Сильно – честно ответил я – и ветер просто ураганный.

- А как видимость?

- Практически нулевая.

- Зашел наверх?

- Нет – я отрицательно покачал головой – меня сорвало, пришлось спускаться.

- А на хребет можно подняться?

- Да, туда не сложно, но думаю, что с девочками туда не стоит соваться. Как только поднимитесь, сразу может сдуть, а на подъеме снега девчонкам может быть даже по шею.

Парень обернулся, и с сомнением посмотрел на своих спутниц. Те же были полны решимости.

- Ну так мы идем дальше? – защебетала одна.

- Ветер то не сильно дует – поддержала спутницу вторая.

Тут я не выдержал.

- Девочки, посмотрите на меня. На лицо, на одежду, в конце концов. Посмотрите, и подумайте, что там наверху.

Не имея больше желания на общение, я пожелал им удачи, и двинулся вниз. Идти по утоптанному насту, да еще и без тяжелых кошек, было легко и приятно. Но я спешил. Пальцы уже плохо ощущались, да и лицо горело, как натертое перцем. Вскоре я спустился к «Заросляку», и увидел на стоянке УАЗ Буханку. Подошел, и попросился погреться. Старый, усатый вуйко, открыл дверь, и жестом пригласил внутрь. Пока я отогревал руки, он молча разглядывал меня. Потом спросил:

- Далэко був?

- Не дошел немного до вершины.

- Та то зрозумило, там зараз таке твориться. То сам Чорт Женыться.

Оказалось, что это спасатель из Ворохты. Ждет там сотрудников с метеостанции.

Он спросил, не слышал ли я криков из обрыва. Я сказал, что я в наушниках шел, и даже музыки в них практически не слышал. Он покачал головой, и задумчиво сказал в никуда:

- Я все понимаю. Понимаю, зачем люди идут в горы. Даже в такую погоду.

8.02.2011. (С) ВалерКат.

[M@RseL 5]

круто)

жаль конечно что не дошел...

Но и так я поражаюсь как вернулся оттуда здоровый.

[LEKS 9]

жесть

[Серёня 0]

Класс! Я когда читал думал, что ты доберешься до вершины))

[ValerKat 407]

Класс! Я когда читал думал, что ты доберешься до вершины))

Я когда шел, то тоже думал, что доберусь. Воткстати пост с форума Карпат. Ребята тоже хотели дойти.

6 підіймались на говерлу з козьмещика...не дійшли навіть до 1600 вершини під говерлою....інструктора казали що в житті такого вітрюкага не бачили оцінювали до 200 км. просто притискає до землі і все..а коли не до землі то здуває як папер...видимість 10 метрів

7 піднімались на петрос не дійшли 150 метрів таж ситуація

8 піднялись вже в 2х до підїому на говерлу біля хатинки але далі не пішли нічого не видно і вітер здуває у цирк

ось такі вони перші альпсбори)))

[ValerKat 407]

А вот и фото с катания в Буковели.

[ArturKutila 0]

900-ое это тема =)

[biteboom 0]

а на свитере пятнышко тоже 900-е?))))))

[ValerKat 407]

а на свитере пятнышко тоже 900-е?))))))

А то, с предпредпредыдущей бутылки.